Тем временем пришел хозяин своего логова. Бросив свою добычу, похожую на овцебыка, он с рычанием подбежал ко мне с намерением убийства, но не торопился нападать. Его клык, которым он меня пырнул, теперь был сломан, а вся морда с обугленными шрамами выглядела опаленной и облезлой. Если он пытался полакомиться моими внутренностями, то очевидно ему это не понравилось. Как только я протянул к нему ладонь, он отпрыгнул от меня с диким визгом. Но затем опять подбежал и рыкнул всей своей открытой пастью, посылая в мою сторону множество брызг, которые все еще местами шипели как на сковороде, соприкасаясь с моей кожей и волосами.
Зачем было приходить сюда, если я все еще хотел жить? В таком виде? В конце концов, даже эта зверюга не решалась бороться со мной. Я просто остался лежать возле толстого дерева, недалеко от прыгающего монстра, пытающегося выпроводить меня. В конце концов, когда уже стемнело, он утомился бесконечно крутиться вокруг и занялся своим потомством, периодически поглядывая в мою сторону и изредка издавая рык при малейшем моем движении. Так я впервые заснул.
Кошмар, от которого я проснулся рано утром, сопровождался очередным рычанием моего сторожа. Протяжный молящий рык, переходящий в стон, оставил от прежнего свирепого образа одни воспоминания. Усталость и изнеможение сменились привычными неудобствами от пережитого сна, оставившего туманное послевкусие. Мне предстояла миссия по спасению человечества. Сам господь бог решил послать своего ангела на землю после страшного суда, чтобы его верные последователи не отчаялись в трудные дни.
Бред – это все, что я мог понять для себя из этого, когда сон ушел без следа. Но он определенно делал жизнь не такой удручающей после моего преображения. Возможно, подсознание решило таким образом подбодрить меня. Конечно, лучше бы оно делало это менее жестоким способом, вместо того чтобы трезвонить во все колокола моей, неизвестно как работающей, нервной системы.
Легко поднявшись, я решил пойти дальше в поисках приключений на свою задницу. Мои ладони снова начали оставлять следы на деревьях от прикосновения к ним и легко могли вызвать пожар в сухом лесу, поэтому я направился обратно к оврагу. Прошла неделя или около того, прежде чем я смог найти подходящую лежанку для себя, с большим количеством глины и камня. От постоянного воздействия со мной глина твердела, укрепляя каменный настил. Это было лучше, чем бояться, что развалины, оставленные далеко позади, станут еще большими развалинами и придавят меня сверху чем-то тяжелым. Или камнепад прихлопнет все это место. Но там было много полезных вещей, которые я решил перенести в свое новое логово.
По дороге многие дикие виды, похожие на саблезубого барсука, пытались убить меня, но каждый раз все заканчивалось визгом. Ни один из них не мог превзойти по силе этого медведя, а в случае победы хищника, я каждый раз восстанавливался, как ни в чем не бывало. Вот так проходило время, иногда я бродил в поисках новых видов животных, способных покончить со мной одним ударом. Временами я отвлекался на организацию шахматной доски и прочих поделок из глины и камней при помощи инструментов, сделанных из остатков арматуры.
Со временем я перестал искать то, чем мог бы утолить жажду вкусовых ощущений, поскольку ничего, кроме угля, донести до своего рта у меня не получалось. Любой металл, который мне посчастливилось найти, во рту становился расплавленной жвачкой. В остальном мне хватало один раз хорошенько выспаться, чтобы буквально восстать из пепла. И если не было никакой причины выбиться из сил, я мог практически не спать.
