Кеша, по недавней привычке, повадился журить куряк, особенно лиц противоположного полу: речь, в частности, пошла о вреде курения и о долготе проживания на белом свете.
Со стороны кассирши было высказано неоспоримое для писца замечание по поводу его выпуклого животика, как последствия прекращения (в быту – бросания) этой нехорошей для организма наклонности.
Соглашаясь, что чрезмерное чревоугодие также грех, а есть сало по ночам страшнее некуда, он приобрел право на безльготный проход и, посмеиваясь, направился к дверям мужского отделения, находящимся в дальнем правом углу здания.
Не льготник Иннокентий
Почетным железнодорожником Палыч, несмотря на свои частые поездки на этом виде транспорта, не являлся, и билет ему обошелся на два часа дороже, чем тому, кто соответствовал этому определению.
Билет он покупал по полной (смешной) стоимости. А вот если бы он имел такое удостоверение, баня обошлась бы ему в чисто символические 50 рублей. Есть ли в нашей стране еще такие места? Ранее Кеша мог назвать читинскую баню №3 в социальный день за 90 целковых, так там без пара… А здесь, если ты в почете, то за полтинник, с подогревом! Пара-то завались в парилке оказалось!
Какую ценность на сегодня составляет синенькая бумажка, наверно, сообщать нашим людям смысла нет.
Кеша пока не заслужил уважения в подобных местах, рановато еще, но ему все равно и этот проход достался почти даром.
Встречающая сторона
Зайдя вовнутрь, он встретил уже вторую за пять минут даму, ту, что заведовала здесь гардеробной и посему была главной во всем остальном на вверенном ей рабочем месте. Листозадов, передавая талон на посещение лично в руки проводнице, объявил, что не знает, куда идти дальше.
Заведение, где работает женщина (между прочим, и впрямь очень похожая по повадкам на проводницу вагона скорого поезда), предполагало, что подобные типы наведываются сюда постоянно. А вопрос он задал потому, как действительно забыл, куда идти… Среди стариков бывает, однако… ничего удивительного.
Главная по вагону, указав рукой направление, немедленно начала объяснять, как у них тут все устроено, на что Кеша махнул рукой и произнес:
– Разберусь, в бане частенько бываю…
Женщина удивленно, задрав одну бровь, произнесла:
– Как понимать? Вначале спрашивает, в какую сторону ему идти, а потом говорит, что в бане он бывает частенько?
Она не совсем, видно, уразумела, что означало слово «частенько»… Пришлось пояснять.
В представлении пришедшего он здесь не бывал никогда, даже во сне.
В понимании же принимающей стороны, других бань, кроме этой, в мире не имелось…
Разминулись по-дружески, без взаимных недоразумений, что в стареньких социальных заведениях встречается не так часто, по понятным на то причинам. Власть, она же портит характер человека, ведь заведовать гардеробом еще какая должность! А доверие руководства на страже пальто и шапок бывших железнодорожников!
Его еще ведь и заслужить надо!
Что есть, то есть
Кто бывал в московских клиниках, не понаслышке знаком с диктатурой пенсионерок в окне регистратуры, напяливших на себя виртуальную корону. Муниципальные, по-старому, казенные банные заведения от них не так уж и далеко ушли, и там тоже правят балом такие же особы.
Раздевалка
Иннокентий нисколечко не сомневается, что благодушие дам этого предприятия кроется в достойной зарплате: понятно, железная дорога может себе позволить такие траты для своих верных работников.
