Идите в баню! Книга вторая. Часть 2 - страница 5

И обязательно один браток из всей этой толпы, нажирался в дребедень, до блуждающего взгляда, до синевы неба в очах, в поисках иных пришельцев.

Его, в образе потрепанного банного веника, когда земля ногами кренделя выписывает, по окончании застолья, готовенького, несколько человек дружно выносили из помещения бани».

Вот такую интересную подробность сообщил банщик; интересно еще и то, что событие никогда не повторялось с одной и той же личностью – каждый раз появлялся новый братан из одноименной банной группировки.

Никогда не бывало, чтобы вытаскивали двоих, персонаж наличествовал всегда в единственном числе.

Баня

Пошарахавшись туда-сюда по коридорам, наконец-то вошли в ресторанного типа зал отдыха.

В зале отдыха

В этот день банька была заполнена на все сто, и пробегающий мимо официант предложил товарищам освобождающийся отсек в дальнем углу помещения.

Друзья отметили, что обслуживающий персонал зала-ресторана, а именно бармены, в большинстве своем молодые люди, в тот день были не в духе: мягко говоря, не совсем приветливы. Бедолаг можно понять: наступил Новый год, народ балдеет, а они тут носятся с тарелками как угорелые, бросив друзей, молодых подруг и жен дома, на произвол праздничной судьбы.

На обычные простецкие вопросы новичков ответы были пренебрежительно резки, даже в некотором роде оскорбительны. Этого не могли не заметить и подсевшие к ним за столик гости столицы, пожелавшие посетить после обильно проведенного праздника баньку – так сказать, выпарить шлаки.

Они приехали откуда-то с Урала на январские длинные выходные к родственникам и недоумевали, почему персонал оказался таким «гостеприимным».

Иннокентию не особенно хотелось писать про нерадивость обслуги, но ему стало жалко ребят. Он объяснил им, что в Москве это бывает не часто, а только в такие заполошные для персонала дни.

Соседи

И как обычно, завелся разговор – естественно, о банях, и каждый расхваливал свою…

Соседи из Нижнего Тагила приглашали посетить и их бани, особенно расхваливая одну из них, видно, ту, куда ходят постоянно.

Палыч, со своей стороны, как мог развлекал гостей столицы рассказами о том или ином благоприятном месте, куда они бы могли еще съездить, чтобы у них сложилось более благоприятное представление о московских баньках.

«Вероятно, не в тот день, не в тот час прибыли, – сообщил Палыч соседям по кабинету. – Понятно, персонал за праздники устал, народа много в эти дни приходит, да и очень молод контингент работников по сравнению с другими местами, а ведь здесь опыт нужен». А такое нечасто встретить можно.

Если взять Сандуны, к примеру, так там-то волки своего дела. Слышны постоянные предложения на новенького, а у официантов только от зубов отлетает заученное: «Чего изволите? Выпить-закусить?» Быстро, культурно, такова старая школа, да что там, правдивее будет указать – дореволюционная. То есть, собаку съели (или кошку?) – как говорят про тех, кто весьма опытен и держится за свое рабочее место.

Долгое ожидание

В подтверждение Кешиных слов, не вытерпев битого часа ожидания, Гриша пошел в буфет узнавать про судьбу уже давненько заказанных блюд.

Подойдя к стойке, он увидел перед собой кислолицего халдея, будто только что проглотившего зеленую муху. Взял да и спросил, на свою голову:

– А не забыли ли вы про заказ? Времени ведь немало прошло.

Свой интерес заказчик проявил слишком уж вежливо, а в столице такое показывать считается большой слабостью. Какой-то интеллигентной неловкостью, застенчивостью и непреодолимой скромностью:, дескать, извиняется, отвлекая от дел столь занятого человека.