– Знаешь, я всегда думал, что ты особенная, – сказал он, глядя мне в глаза. – И теперь, когда ты согласилась, я готов сделать все, чтобы ты была счастлива.
– Я тоже этого хочу, – ответила, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
Мы стояли, глядя друг на друга, и я понимала, что этот момент станет началом чего-то нового, чего-то важного.
– Ладно, – он отпустил мои ладони и улыбнулся. – Давай выбираться отсюда. Ты вся холодная, заболеешь еще.
Мы пошли к берегу, держась за руки, и я чувствовала, как внутри меня растет уверенность. Леша был прав: иногда нужно просто сделать шаг навстречу чему-то новому, чтобы изменить свою жизнь. И я была готова сделать этот шаг.
Вечером я стояла перед зеркалом, рассматривая свой образ. Платье нашла в чемодане с мамиными вещами. Милое, классическое, с приталенной юбкой-солнцем и рукавами-фонариками. И нежно-розовый цвет мне, блондинке, шел идеально. Босоножки взяла свои, белые, универсальные. Осталось только накраситься, да и то так, слегка: ресницы, чуть затемнить брови и блеск на губы.
Сумочку прихватить, и я готова.
– Красавица… – застала деда в своей комнате. – Вся в Надежду, по юности как конфетка была, сверкала.
Он стоял возле шкафа, из-под которого начал выбираться туман.
– Так. Раз появился, говори зачем? – присела на край стула, смотря на него с опаской.
– Да все просто. Я же умер как раз перед серебряной свадьбой. Подарок ей не отдал… Дорогой очень, в тайнике так и остался лежать, сердце внезапно прихватило. Врачи не успели ничем помочь… Ну там не только подарок, еще кое-что, накопленное нам на старость. Я же несколько лет ходил по заграницам. В общем, надо открыть и отдать, и я смогу наконец-то уйти. Буду на той стороне ждать Надю…
– Где он? – поторопила деда.
– Не к месту ты оделась… – пробурчал он.
– У меня вообще-то день рождения! – возмутилась я.
– Там и тебе подарок найдется… – дед присел на корточки, туман раздвинулся, открывая пространство под старым шифоньером на ножках.
– И где? – я, сбросив покрывало на пол, легла на него, заглядывая в темень.
– Сунь ручку и пощупай стенку шкафа. Там три свертка…
– Ну, блин… – возмутилась я и подползла ближе, перевернулась на спину и просунула руку, нащупывая первый сверток, второй был выше, а третий дальше, правее.
На лбу выступил пот…
– Машенька! Тебе плохо? – воскликнула бабушка, застав меня встающей на колени.
– Было бы лучше, если бы я была уже в кафе! – встала на ноги и посмотрела на свою пыльную до самого плеча руку. – Это тебе от деда! – схватив свертки, сунула ей в руки и убежала в ванную.
Надеюсь, платье уцелело…
Вроде все было в порядке, стерла грязь, вытерла пот, поправила косметику. И вспомнила, зачем я заходила в свою комнату…
– Сумка блин! – застонала я и вернулась в комнату.
– Вот же гад… – бабушка раскладывала на столе содержимое свертков. – Жили-то как скромно…
– Скажи ей, я виноват, не спорю! Поздно понял… Прошу прощения у нее, у твоей матери и у тебя, Маша, – снова появился туман из-под шкафа и следом дед, как светлое пятно в нем.
– Ба, он просит прощения у всех нас, говорит, виноват!
– Да простила уж давно… Что, из-за этого и остался? – она указала на стол.
– Часы золотые и браслет – это ей на серебряную свадьбу…
– Это подарок на серебряную свадьбу, – я подвинула украшение.
– Нужно оно мне теперь? – она покачала головой. – Тут же целое состояние…
– Камни драгоценные, и чеки к ним есть, – посмотрела на отдельно лежащий мешочек и высыпанные камушки. – Это все очень ценное…
