– Да, да, извините, – Клеон встряхнулся. – Без проблем. Конечно, расскажете, теперь мне и самому интересно, зачем кому-то понадобилось разворошить всю комнату и украсть нарисованную студентом карту.
– Так, вторая линия идет далеко вниз, – объяснял Клеон движение маршрута, не в состоянии назвать ни океаны, ни материки.
– Вниз куда, Клеон? – в голосе академика не было осуждения, однако все сильнее проявлялось нетерпение.
– Ну если смотреть с моей стороны, линия идет от маленького острова далеко вниз, по правой стороне, – Клеон и правда старался помочь, уже чувствуя, что академик нашел что-то важное, иначе он не стал бы звонить.
– Прочитай название, где заканчивается линия и поставлен второй крестик, – академик пытался не обидеть Клеона, которого знал очень давно, но в голосе все сильнее ощущалось нервное возбуждение.
– Внизу, справа, отметка стоит в середине вытянутого прямоугольника, который чуть выше края, – Клеон честно пытался.
– Намибия! – громко воскликнул Гринлоу, и Клеон прямо представил, как от удовольствия академик потирает руки.
– Теперь еще раз скажи, где именно находится место? – сказал Гринлоу, очевидно, помечая что-то на собственной карте.
– Прямо в середине вытянутого прямоугольника, – максимально точно попытался обозначить место Клеон.
– Что же Вы все-таки нашли, почему это так важно? – что Клеон мог прекрасно отличить, так это неконтролируемый восторг исследователя при возможности открыть что-то новое. Он и сам был до мозга костей ученым, процесс получения новых знаний всегда приносил неописуемую радость.
– Подожди, Клеон, подожди, скоро все расскажу, – бормотал Гринлоу, и в трубке было слышно, как он перебирает бумаги.
– Так, дальше. Я правильно помню, что линий было четыре? – спросил быстро Гринлоу, очевидно проверяя что-то в своих документах.
– Да, три правда сплошные, а четвертая нарисована почему-то пунктиром, – сказал Клеон, разглядывая потертую ксерокопию карты.
– Хорошо, сплошная линия, третья, куда ведет? – спросил академик.
– Получается, вторая линия как бы остановилась вот, где Вы сказали, а третья огибает этот материк и уходит вправо, – Клеон тайком посмотрел на руку, убедившись, что сказал правильно. Он всегда проверял, какой рукой пишет, чтобы различать правую и левую стороны.
– Вправо я имею в виду с моей перспективы, – Клеон поспешил пояснить.
– Понятно, куда упирается линия, – Клеон физически ощущал растущий интерес Гринлоу, и сам заражался все больше.
– Так смотрите, линия идет вправо и вверх, проходит мимо одного крупного выступа, и почти по параллельной линии упирается в почти самый низ…, – Клеон, нервничая, забывал даже названия географических объектов.
– Полуострова, – быстро вступил Гринлоу. – Так в какой части полуострова поставлено обозначение, Клеон?
– Получается тоже почти посередине, – Клеон внимательно смотрел на карту, пытаясь всеми силами помочь академику.
– Камбоджа! – восторженно прошептал Гринлоу. – Все сходится! Господи, реально сходятся уже три места.
– Что сходится, мистер Гринлоу? – Клеон уже и сам не мог сдерживаться. – Почему отмеченные точки так важны? Что Вы изучаете?
Казалось бы, старая карта, нарисованная в студенчестве, и пожилой академик, помешанный на идеях альтернативной истории.
Что могло привлечь внимание ученого с мировым именем?
Однако Клеона всегда отличала необъяснимая научная интуиция, именно благодаря нечеловеческому чутью он сделал несколько гениальных открытий в прикладной генетике, что и прославило молодого ученого на весь мир.
