Иероглиф любви - страница 19



Шесть фунтов за час…
Фрукты-овощи в громадных теплицах так нуждаются
В наших ловких женских руках…
Дом на юрмальском побережье – мой летучий корабль
Бороздящий житейские волны, чем не ноев ковчег
Где голодные чайки вторую неделю галдят
О крайбанке внезапно почившем и другая горящая весть
Второй государственный русский, интервенция?
Былые имперские запахи?
Может это просто голубка вместо миртовой ветви
Приносящая долгожданную весть…

Сполна

Все суета сует. И твердь земли не так уже прочна.
Мне пыль дорожная теперь мила. Я обернулась
Лотовой женой. Столпом стоящей, просолившейся
от слез… Но в каждом новом дне ищу я обновленья,
Так яблоня, замерзшая в холодную годину
Торопится свой выбросить росток в Сад Жизни,
И для тебя, чья тень меня еще тревожит
Мой самый сладкий плод…

Миссия – Константинополь

будто в горах грохочущее эхо
морская гроза – задраены люки
склонились бессильно жерла орудий
мой светлый сон – вишневый стяг
кораблик средь тумана…
где ветер дышит прибоем
считаю свои немногие годы
на пальцы взглянув
ехать домой расхотелось
только в душе полны паруса
так ветер пьянит меж дюн
Корабль мечты,
презревший шторма
Бог весть, о чем твоя грусть
рой призраков невидимых
вязь неповторимых слов…
спасибо, что ты был
Константа моих грёз
пиано, пианиссимо волшебных строк
незамутненный взгляд
бегущий по волнам
до тебя так далеко, Константинополь!
плотной шторой задавило небо облаком
и сквозь бледный и неясный луч зари
обещает всё же распогодиться
август припозднившийся
сладостный, заветный…
нежность возлюбившая
и за что неведомо
солнце восходящее
свет моей любви

Спаси боже люди твоя

сырная пасха на блюде,
виден храм за окном
мерный и звучный колокол
слышен в доме моем
лед на реке тронулся,
Ока разлилась широко
старое доброе солнышко
ослепляет днем
после всенощного бдения
многая милость
благословляет Господь нас
и ныне и присно
свечи наши горящие
освещают вселенную
может звучать кощунственно –
воскресение Христово видевше,
Замысел и Голос Трубный
мне не постичь до конца.
Ангел мой – слышишь:
Христос Воскресе!
холмик могильный,
цветок,
молчанье.
О, Боже, дай мне,
взамен тоски –
знакомый звук его речей,
все то, что отнято тобой
несправедливо…

Два солнца

«Два солнца стынут, – о Господи, пощади!-

Одно – на небе, другое – в моей груди.»

Марина Цветаева
остерегайся ягод белладонны
и ландыш майский да не прельстит тебя
тогда не надо будет Прозерпине
сплетать венок печальный для меня
меланхолия утренним туманом
укроет холм и дом в апрельской мгле
ты не грусти над розовым туманом,
над блеском радуги в прибрежной полосе
пусть госпожа удача несравненной лилией
в петлице у тебя эмалевым крестом
своё прощай ты с радостью скорбящей –
(чей чистый взор испил вчера до дна)
яд обрати в нектар,
пусть утонченный гений обратит
в розу пунцовую –
увидеть воскресение дано только тому,
кто, несомненно любит

Осанна

в те долгие часы
безысходности
ступора
боли
забившись в уголок
закрыв лицо руками
ты говоришь себе:
о Боже!
за что караешь
лишив
безмятежной веселости?
это чувство, что теперь течет по жилам как кровь
ты даруешь как манну небесную просто так ни очем
но в те долгие дни печали и слез ты был рядом со мной
беспредельною верой, когда тщетно взывала: Господь мой!
слишком много жизни во мне
чтобы уйти в монастырь
и земную твердь упрямо пробуя
падая
и поднимаясь снова и снова
благодарю тебя,
что меня сотворил ты такою
я люблю! я смеюсь! я живу! и я счастлива снова!

Безмолвное хокку

скромное пламя свечи