Иероглиф - страница 14

– Я кушаю…

Слезы душили меня. И я опрометью выскочила из подъезда.

Прибежав домой, я разжала кулак и развернула бумажку с адресом. Прочитав первые слова, я поняла, что это край света, по сравнению с которым Париж просто соседняя деревня.

Интересно, зачем родители Ромы сослали его так далеко? Неужели не было бурсы поближе?

И я решила, что все равно должна туда добраться. Будь что будет!

После этого визита мне стало намного легче. Надо делать шаги. Я сделала шаг и на какой-то момент перестала быть овощем. Вот сделаю еще один и опять перестану. Следовало накопить денег на поездку к Роме. Денег надо было много.

…Когда у меня совсем кончаются деньги, я прихожу к Сципиону в Агентство и сажусь возле его кабинета, ни слова не говоря об истинной цели моего прихода. Скромна. Пуглива. Молчалива. Мне всегда неловко просить денег. В душе моей живет убеждение, что мне все должны давать сами. Ведь платят же люди налоги государству, почти без напоминания? И Сципион должен был сам догадываться, что мне нужно. Помурыжив меня с часок, охранник обычно сам и догадывался. В этот раз за мной увязалась Илона, которая, по-видимому, имела свой интерес. Например, чтобы лишний раз крутануть задом перед Сципионом. Она очень возбудилась, увидев, как много мужчин в офисе. В офис Агентства Сципион набрал мальчиков с военной выправкой и настороженными ушами. Сципион называл их журналистами. У меня было полное ощущение, что все они из охранки. В том же здании, что и агентство, Сципион разместил газету «Замочная скважина» и журнал «Выводы», который в черном пакете рассылали в органы власти. Редактор журнала «Выводы», бледный мужчина в нарукавниках, по фамилии Пафнутьев, сидел в самом темном углу офиса. Кличка его была Коля-ушастый. Именно его почему-то мне представил Сципион, когда я впервые вошла в офис.

– Пафнутьев, наша гордость. Специалист по пиару и финансированию.

Пафнутьев мне неласково улыбнулся из-за своего стола и подарил свежий номер журнала «Выводы». Снаружи журнал был в яркой обложке, а изнутри напечатан на жесткой шершавой бумаге, которую ни при каких обстоятельствах нельзя было употребить в сортире. К тому же и заголовки были сугубо деревянные: «Пойма просит», «Дамба выросла», «Власть и Родина вышли на прямой контакт»…

Журнал «Выводы» был очень скучный. Но именно под него охотнее всего жертвовали деньги спонсоры, которых Пафнутьев собирался печатать в качестве героев нашей современности.

А третья газета, таблоид с картинками, называлась «Время гадостей» – с ударением на последнем слоге. Учредителем всего этого богатства, как всегда, похохатывая и таская полные карманы семечек, стал Славик Ливеншталь, которого Сципион развел как последнего лоха. А генеральным директором – крупный мальчик, Костик, с военной выправкой и крутым бритым затылком. Было еще несколько директоров. Все такие уверенные в себе мальчики. Сам Сципион назвался председателем совета директоров.

Костик, который уловимо был похож на моего «няня» и лицом, и выправкой, и угрюмым взглядом умных коричневых глаз, знал несколько восточных языков, в том числе и китайский. Он обещал мне помочь, если что. Но мне показалось, что китайский язык его больше не беспокоит. Он просто из вежливости мне пообещал.

Обычно, прощаясь в дверях с очередным клиентом, Сципион делает мне знак рукой и впускает в свой кабинет. Там он открывает сейф и достает пачку зеленых. Он никогда не пересчитывает деньги, которые мне дает. Его рука безошибочно чувствует толщину пачки, и позже, пересчитывая, я всегда находила пять тысяч долларов. Это и есть моя «зарплата». За нее я должна старательно учить китайский язык и другие предметы, покупать себе бензин, еду и одежду и платить за квартиру. При скромной жизни мне хватало. Но было обидно, что другие живут лучше.