– Да, Вы блестящий оратор, поэтому диктуйте номер, – Людмила опять рассмеялась, – как перед Вами устоишь? – взяла свой телефон, сделала короткий про звон, записав его номер в контактах: Джеймс.
Звонок прозвучал дважды, уже пора подниматься в зал, а там: под аккомпанементы концертмейстера, Московской Консерватории имени Петра Ильича Чайковского начался концерт с выступлением солистов и вокалистов – лауреатов всероссийских и международных конкурсов. Антракт. А после перерыва в концерте, актер театра и кино Игорь Ильин читал стихи Сергея Есенина, зал был полон, что и сказать – официальный голос телеканала «Культура», участники мероприятия рукоплескали.
– Грандиозно, – ответила на вопрос Бранислава Людмила, он подал ей пальто, – я в восторге, а вечер был бесподобен.
– Разрешите мне проводить Вас, Ирен? – Да?
– Но, только до метро.
– С Вами не забалуешь но, мне нравится и Ваш надменный взгляд и Ваша строгость.
– Какое впечатление от вокалиста?
– Нет слов, наслаждение от вокала Лунева, особенно тронуло исполнение на стихи Сергея Есенина, а каков голос Елены Симон!
– Вот и метро станции «Баррикадная», Ирен, Вам в каком направлении?
– По Таганской – Краснопресненской ветке, Бранислав, а Вы?
– Сокольническом. Ирен, позвольте с Вами до Лубянки.
– М…м… не поняла это как?
– Но, что здесь непонятного, – без объяснений, Бранислав заскочил следом в вагон…
Людмила вышла на станции Жулебино, вдохнув сырой, свежий воздух с примесью автомобильных выхлопов, ступив на переход дороги, сделав шаг к остановке маршрутки, вернулась обратно к дорожке между домов, «нет, лучше мне пешком, чем зябнуть – быстрее не будет». Скользко кругом, лужи в покрове тонкого льда, без спешки, пересекая дорожки, она шла по узким проходам дорожек вдоль фонарей у слабоосвещённых дворов. Вот и он, треугольник высоток, среди девятиэтажек домов.
Девятый этаж, дверь и коврик с надписью «вел ком», вставив ключи: «опять «голый номер», дверь закрыта, она позвонила: «Да сегодня везёт, ещё разбудила!»
– Зачем, в дверях ты оставил ключи, я же просила…
В одиночестве смотря телевизор, завершая свой завтрак, перед экраном в гостиной и при этом, испытывая, как уязвлено самолюбие, она размышляла: «Имеют ли, сотрудники агентств по подбору домашнего персонала, хоть какое-нибудь представление о том, что в начале 1930-х годов, появился подход, описывающий человеческие отношения, что позволило в организациях более углублённо рассматривать разделение труда, с учетом влияния человеческого фактора?
У Людмилы создалось впечатление, «что во многих столичных агентствах ситуация работы менеджеров граничит с абсурдом, вопреки этикету, здравому смыслу и межличностным отношениям, в стремлении выполнить все пожелания нанимателями и угождать, менеджеры настолько преуспевают в потакании различных причуд, что невообразимое рвение услужить, зачастую происходит в разрез с элементарным понятием порядочности». И такое сложившееся мнение, лишь нашло своё подтверждение, после очередного посещения собеседования агентств по найму нянь, гувернанток, в котором на днях она побывала. Который раз, задаваясь одним и тем же вопросом: «И почему это многие из нанимателей, в сфере социально-трудовых отношений допускают дискриминацию домашнего персонала?» – перечитывая сообщение и сидя, по-турецки с ногами на мягком диване уютной обстановки квартиры, припомнив диалог из телефонной беседы, директрисы одного из московских агентств, отбивший всякое рвение, наносить визиты в агентства:
