– Согласен. Проверь у администратора, заселилась ли Морозова Ольга, из Эстонии. Если она не зарегистрировалась, убирайся оттуда.
– Понял.
Сбросив вызов, я положил мобильник на столешницу и устало потёр шею, в очередной раз поморщившись от боли. В этот момент на кухню вернулась Оля, держа в руках пластиковую коробку, которую я определил под домашнюю аптечку.
Она молча кивнула на стул у кухонного острова и поставила коробку. Открыв её, она начала рыться в бинтах, вате, пластырях и вытащила бутылочку с зелёнкой.
– Только попробуй, – буркнул я. – Этим ты меня не намажешь.
– Это очень хорошо дезинфицирует и заживляет раны, – ехидно заметила она. – Дай-ка руку.
– Возьми лучше водку из морозилки, она тоже неплохо дезинфицирует.
– Игорь, не будь как маленький, – усмехнулась Оля, открывая противную тёмную жидкость. – Это всего лишь зелёнка, и смоется она быстро.
– Я не могу идти на встречу с разукрашенной ладонью, – поморщился я.
– Давай забинтуем, – пожала плечами она, схватив меня за запястье и водружая мою ладонь на столешницу.
Я не нашёлся, что ответить, и решил сосредоточиться на своих ощущениях. Они были смешанными – это факт. С одной стороны, в тех местах, где она ненароком меня касалась своими прохладными пальцами, я чувствовал покалывания, как будто по коже гуляют мелкие разряды тока. С другой стороны, зелёнка нереально щипала, пока Ольга протирала ссадины смоченным в нехитром антисептике куском ваты.
– Больно? – Она наклонилась над моей ладонью и подула на неё, как будто я ребёнок.
– Терпимо, – ответил я.
– Забинтуем? – приподняв левую бровь, спросила моя медсестричка.
– Валяй. – Я махнул свободной рукой и ослабил галстук.
Она проследила за моими действиями и за тем, как я расстегнул верхние пуговицы рубашки.
– Перестал носить чёрное? – хмыкнула она, возвращаясь к моим боевым травмам.
– Нет надобности, – повторив её интонации, заметил я.
Ольга замолчала, сосредоточившись на бинте и моей зелёной, как у Халка, ладони. Я отвлёкся на её родинку, которая красовалась на правой щеке, на полную нижнюю губу, на изгиб шеи, на ключицы, выглядывающие из ворота её одежды. Несколько часов назад она появилась у меня в офисе и угрожала мне убийством; а я целовал эти губы и прикасался к тёплой, определённо очень тёплой и мягкой коже, которая пахнет розами и солью. От последних воспоминаний я ощутил дискомфорт, правда, не в руке, а в брюках, и постарался не очень обращать на это внимание.
– Готово, – сказала она, распрямляя плечи и просовывая хвостик бинта внутрь повязки.
Хорошо хоть не бантик завязала.
– Есть хочешь? – Я вспомнил, что пообедать мы так и не успели. – В холодильнике что-то должно быть.
– Не хочу, – покачала головой она, собирая лекарства обратно в коробку. – Игорь, в кого стреляли, и зачем ты привёз меня сюда? – спросила она, скрещивая руки на груди.
– Я не знаю, в кого стреляли. В твоей машине нашли труп; а в номере, который ты мне назвала, живут другие люди, – сказал я, наблюдая за выражением её лица.
Если она и удивилась и вообще испытала какие-то эмоции, то вида не подала. Я бы даже сказал, что её лицо стало бесстрастно. Взгляд просто застыл и впился в меня холодными иголками.
– Ты, случаем, не путаешь числа? – вырвалось у меня с усмешкой.
– Нет, – натянуто ответила она.
– Где ключи от твоей машины?
– В сумочке, навер… – Она запнулась. – Чёрт! Я оставила их в зажигании.
