Когда объявился Косов, я уже отошел после смерти Николая. Мы вместе встретили Новый год и круто тогда зажгли… Потом Васька еще дважды приезжал в столицу, и каждый раз я принимал его как дорогого гостя. А вот вчерашняя встреча оказалась полной неожиданностью. С появлением мобильников мы с Васькой постоянно были на связи, я и представить не мог, что он не предупредит о своем приезде. Мало того, что не предупредил, он даже не позвонил, прибыв в столицу.
Трудно представить, что в многомиллионном городе могут случайно столкнуться два знакомых человека, но именно так и произошло. Мне захотелось пить. Костя остановился у первого попавшегося магазина и пошел за водой, а я остался в машине. Увидев идущего по улице Ваську, я сначала глазам своим не поверил, потом выскочил, и мы долго обнимались. Косов плел какие-то небылицы по поводу появления в Москве, но я особого внимания на них не обратил. Обрадованный встречей, я был неспособен адекватно воспринимать его речи. Ну а потом… Потом был загул!
Костя доел бутерброд, убрал в мойку посуду и выжидательно посмотрел на меня. Я отвернулся.
Нет, ну мне реально сейчас ничего не хотелось! Трястись в офис, слушать доклады сотрудников, вникать в текущие проблемы – это было выше моих сил. Единственное желание – просто «потормозить», расслабиться. Короче, я плюнул на дела, прошел в гостиную, брякнулся на диван и включил телевизор. Костя с недовольной мордой поплелся за мной.
Когда я хандрил и не желал покидать дом, Уварову приходилось весь день торчать со мной в квартире, а он этого терпеть не мог. Одно дело, говорил он, ждать по несколько часов, пока я веду долгие переговоры с партнерами, а другое – составлять компанию во время хандры. Хотя по мне – разницы никакой.
Мобильник на журнальном столе завибрировал – оказалось, я так и не включил звук. Лениво дотянувшись до телефона, я машинально нажал кнопку ответа. В трубке послышался взволнованный женский голос. Поначалу я не мог разобрать ни слова и быстро глянул на номер: звонил тот же абонент, что и в восемь утра. Я снова приложил трубку к уху.
– Алло! Алло! Вас плохо слышно.
Женщина на секунду смолкла и снова заговорила, но уже более спокойно, и я смог разобрать:
– Саша! Саша! Ты меня слышишь?
– Да, слышу.
– Это Люба Косова.
Я мгновенно сосредоточился. Васькиной жене я всегда симпатизировал – ее спокойный характер удивительным образом гармонировал с взрывным темпераментом мужа.
– Любаня, привет! – я действительно рад был её слышать. – Ты как, в порядке? А мы вчера с твоим…
Она не дала мне развить мысль.
– Саша! Я не могу Ваське дозвониться. Он не с тобой?
Я вопросительно посмотрел на Костю. Динамик у телефона был громким, он слышал весь разговор. Уваров махнул рукой в сторону окна и тихо подсказал:
– Я его в гостиницу доставил, – и, отвечая на следующий немой вопрос в моих глазах, добавил: – Прямо в лифт усадил.
– Нет, не со мной, – ответил я в трубку. – Должен быть в гостинице.
– Саша, милый, проверь, пожалуйста. Мы договаривались рано утром созвониться, а Вася трубку не берет. У него ведь самолет вечером…
Лажа какая-то, подумал я, поскольку про самолет Васька мне ничего не говорил. Таинственность друга начинала напрягать, а тут еще разговор с Любой неожиданно прервался. Я посмотрел на немую трубку, попытался перезвонить, но, получив ответ «абонент недоступен», поднялся с дивана.
– Костя, поехали в отель, к Ваське.
