– Бедное дерево, – прошептала она, проведя кончиком пальца по иссохшейся древесной плоти, в которую колдовские слова вгрызлись так глубоко, как ножевые удары. – Тебе было очень больно.
«Я говорю, как Вогт», – удивленно поняла она и уже привычно посмотрела в небо. Оно было серое, с оттенком синевы, все осыпанное клочьями облаков, словно в воду швырнули лепестки. В тесном сплетении ветвей что-то тускло блестело… Наёмница прищурилась, но не смогла разобрать, что это. Она встала на цыпочки и чуть ли не язык вывалила от напряжения, присматриваясь, но таинственный предмет остался неопознанным. Что ж, придется лезть.
Она скинула ботинки (земля под ногами ощущалась такой же иссушенной и мертвой, как поверхность дерева), сосредоточенно поплевала на руки и принялась карабкаться вверх. Ветви мерзопакостно хрустели под ее весом и были из тех, что не гнутся, а сразу ломаются. Наёмница чувствовала некоторое смущение, обходясь с деревом столь непочтительно. Теперь она видела блестящий предмет отчетливо: шарик, золотистый, гладкий, балансирующий на переплетении ветвей. Наёмница потрясла ветку, пытаясь сбить шарик, и тем самым выяснила, что, несмотря на всю кажущуюся ненадежность его положения, на деле он держится как приклеенный. Приблизиться к шарику напрямую не получалось. Тогда Наёмница взобралась на толстую ветку над ним, села, кувыркнулась вниз и повисла вниз головой, цепляясь за ветку согнутыми ногами. Стоило ей потянуться к шарику, как он скользнул в ее ладонь, как будто только этого и ждал. Наёмница ухватилась свободной рукой за ветку, высвободила ноги, секунду повисела и спрыгнула.
Держа тяжеленький шарик на ладони, она рассматривала его чуть ли не с восторгом. Такой красивый. Он что, золотой? Она была абсолютно уверена – в прошлый раз его тут не было. Наверняка очередные происки Игры… Она убрала шарик в подвешенный на шею мешочек с возвратными травами, где уже хранился серый простой камешек, извлеченный из жабьей пасти.
Выйдя из леса, она подошла к тому камню, который принесла последним. Он лежал точно там же, где она его оставила.
– И все равно вы двигаетесь, – не поверила ему Наёмница. – Но только по ночам.
Золотистый шарик среди ветвей. Монетки, которые исчезают. Камни, которые перемещаются сами собой. Монетки и шарик ей нравились, а вот камни…
– Нет, нет и нет!
Наёмница брезгливо пнула камень. От удара он откатился ближе к ручью. Скорее бы все это закончилось. Ее вдруг охватила тревога. Усевшись на ближайший валун, она плотно закуталась в плащ, как будто он был ее волшебным коконом, способным уберечь ото всех бед. Что, если у нее не получится вырваться, и она навсегда останется среди камней и призраков?
Сейчас Наёмнице было так грустно и одиноко, что, появись бы Вогт, она бы открыто обрадовалась ему.
***
Весь день она переносила камни от леса к ручью, к вечеру совершенно отупев от усталости. В голове не осталось ни одной мысли. Это нормально – совсем ни о чем не думать? Впрочем, именно так она и прожила большую часть своей жизни, и ведь ничего.
Закат наступил стремительно. Она сидела на мосту и смотрела, как пламенные блики плывут по поверхности ручья. «Нет имени, – подумалось неожиданно Наёмнице. – Меня никак не зовут. Никто, никогда и никак» – и на нее накатила такая волна гнева, что даже блеск серебряных монеток не мог ее утешить.
Ночью она поплыла в темноте, и плоские каменные глыбы скользили под ней и над нею. Ее плащ, который на этот раз она оставила на себе, развевало ветром, как парус. Коленки дрожали, она бы многое отдала за храбрость. Сегодня она должна найти обещание и зеленый камень, пусть даже ей придется рыться в кабинете Колдуна до самого рассвета.
