Петруша сравнялся по цвету с бордовой скатертью и стал так сильно коверкать слова, что понимать его становилось все сложнее. Дальше он продолжил еле различимым шепотом:
– На вершине заброшенного храма он увидел Ольгу. В ее окровавленных руках был нож, а у ног лежал Константин. Ольга вошла в храм, то есть победила в Игре. И там она загадала свое желание… И Игра закончилась.
– И?.. – не выдержала Соня.
– Никто так и не узнал, какое желание она загадала! Обычно это становится очевидным сразу: богатство, красота, умение говорить на всех языках, да что там – умение управлять временем или летать! А тут – ничего! Никаких изменений. Вот все и подумали, что Ольга загадала что-то для тебя, для ребенка, которого носила под сердцем.
И все равно Соня не понимала.
– Может, это что-то, о чем ты не должна была знать? – задумчиво произнесла Даша. – Может, твои родители специально скрыли правду об Игре, чтобы желание сбылось?
* * *
Вечером в доме у тетки разразился армагеддон. Карина Ивановна бегала вверх-вниз по лестнице в поисках каких-то украшений. Марта выла, что ее любимые тени искрошились, и требовала найти им замену. Когда через час кузина стояла посреди гостиной при полном параде, Соня вздохнула с облегчением. На этот раз Марта разбила всего несколько тарелок и испачкала косметикой только один ковер.
– Приберись здесь, живо! – бросила Соне тетка и отправилась на кухню вызывать такси.
Соня из последних сил сдерживала себя, чтобы не послать родных куда подальше. И все же она подняла с пола полупустую коробочку с тенями. На белом ковре веером рассыпались розовые, голубые и зеленые горошинки.
– Ну ты и неряха! – усмехнулась Марта, наступая каблучком на оставшийся на полу квадратик с голубыми тенями и давя его.
– Это ведь ты их уронила, – проговорила Соня, прямо смотря кузине в глаза.
Марта удивленно вскинула брови.
– Отдай в химчистку мое розовое платье и черный жакет, – надменно произнесла она, глядя на Соню сверху вниз.
– Сегодня пятница и химчистка закрыта, – проговорила Соня сквозь сжатые зубы.
– Ну что ж… – Марта тут же круто развернулась на каблучках и прошла к телевизору. Там она зацепила рукой черно-белую фарфоровую вазу, которую Карине Ивановне подарил какой-то знаменитый французский режиссер.
Ваза упала на ковер и раскололась на три части.
– Упс, – Марта изобразила на хорошеньком личике испуг, – что скажет мама, когда узнает, что ты разбила ее драгоценную вещицу?
Соня от возмущения чуть было не захлебнулась воздухом.
– Да как ты смеешь! – воскликнула она.
Лицо Марты расплылось в широкой улыбке.
– Я многое смею, сестрица, – проговорила девушка, рассматривая свои ноготки. – И даже больше, чем ты думаешь. А теперь перейдем к делу…
Марта мягко шагнула к Соне. Ее фиалковые глаза недобро сверкнули.
– Я не рассматриваю тебя как свою соперницу, и все же мне неприятно, что ты живешь в моем доме, ешь мою еду и при этом играешь против меня! – тихо проговорила Марта. – Поэтому я предлагаю тебе убраться с дороги.
– О чем ты говоришь? – не поняла Соня.
– Ты прекрасно меня понимаешь. – Глаза Марты сузились. – Я хочу, чтобы ты добровольно отказалась от участия в Игре.
– Ни за что! – выпалила Соня.
Соня и не думала о том, чтобы выиграть. Все, что ей было нужно, это разгадать тайну родителей, а сделать это можно, только играя. Очевидно, Марта расценила ее слова по-другому.
– Я предупредила тебя, сестрица, – прошипела она, словно дикая кошка. – Ты сильно пожалеешь, если ослушаешься меня.
