Игра матричного поля - страница 3

Та-кто-спала не отключалась от жизненного процесса и могла контролировать и себя, и эту девушку, которую я увидела в зеркале. В комнате, где я находилась, было по-своему тихо. На стенах висели фотографии. Судя по тому, какой счастливой, обнимающейся на них была героиня этого пространства, стало понятно, что в её окружении много хороших друзей, любящие родители и маленький белый плюшевый пудель.

На столе лежали книги по общей физике и высшей математике вперемешку с большой кучей белых плотных листов – очевидно, от скетчбука, изрисованных графическими рисунками. Вблизи стены стояло открытое пианино с нотной грамотой. На заправленной постели валялось много мягких игрушек.

Спускаюсь по лестнице второго этажа на кухню. По дороге ко мне пристает тот самый белый пудель. Я опускаюсь его погладить и невольно произношу: «Ты тоже хочешь кушать? Пошли, мой хороший».

На улице явно смеркалось, было очевидно, что спускаюсь я на ужин.

Сажусь за стол. Мужчина напротив читает что-то в газете и произносит женщине, что стоит и моет посуду:

– Они там совсем уже с катушек послетали!

Стало интересно, про что он говорит. Пока я пыталась разглядеть название газеты, которую он читал, ко мне подошла женщина. По внутренним ощущениям и, конечно, по тем самым фото, что я увидела ещё там, на стенах комнаты девочки, мне было понятно, что все участники этого действа близкие люди. Это чувствовалось.

От отца веяло значимостью в доме, авторитетностью, и хотелось его бесконечно уважать – полагаю, за всё, что он сделал для своей семьи. От матери чувствовалась какая-то очень глубокая смиренность, нежность и ощущение уюта. Подумалось, что именно этим отчасти должна обладать каждая мать семейства.

– Смотри,есть рыба. Ты ведь любишь рыбу, – говорит хозяйка, мило улыбаясь.

– Да, спасибо, – робко отвечаю я.

Беру вилку, отламываю кусок хлеба и кладу на него кусок рыбы. Восхищаюсь вкусом и невольно, как по не своему сценарию, произношу:

– Мам, твоя рыба самая лучшая! – На что они с отцом ухмыльнулись.

Всё там было своим – обычным, жизненным и бытовым. Помимо хорошо приготовленной рыбы, на столе стоял салат из огурцов и помидоров с зелёным луком, вкусный хлеб домашнего приготовления, большое блюдо с фруктами и яркий заварочный чайничек. Стол был накрыт по-простому, но очень по-семейному.

В перерывах между наблюдением за всеми, кто был в комнате, я периодически дотрагивалась до белоснежной скатерти, проводя кончиками пальцев по вышитым узорам золотой нити. Мне хотелось понять свои ощущения до конца. Я могла чувствовать в этом сне так же, как наяву. Могла слышать запахи, ловить мельчайшие детали своего пребывания в этом месте. Из странного, на что я по-настоящему серьезно обратила внимание, – не было ни единого лишнего звука. Как в вакууме. Как если бы я смотрела 3D фильм в шумопоглощающих наушниках.

Вдруг я чувствую сзади присутствие кого-то, а боковым зрением улавливаю крепкий мужской силуэт. Называет меня по имени – «Диана».

Хочу оглянуться, но тут из тени выходит он – мужчина-альбинос невероятной красоты. Словно рисованные черты лица: густые белоснежные брови, небесно-голубые глаза.

Он был очень интересно одет. Его мантия длинным шлейфом тянулась за его шагом. Сама мантия – тёмно-серого цвета, расшитая узорами, которые переливались под разным углом, создавая эффект градиента. Он одновременно был похож и на человека, и на какое-то божество. А его голос был настолько величественным, что от него, мягко говоря, все тело покрывалось мурашками.