– А вы неплохо подготовились, – с уважение кивнул я. – Что-что, а актёры в этой игре что надо…
– Спасибо, внучок, на добром слове, – кивнула бабуля, а потом добавила, сменив голос на пугающий сиплый бас:
– Ещё раз выйдешь из роли, сломаю тебе нос…
– Что простите? – нахмурился я.
– Говорю, ещё раз упомянешь, что тут у нас игра, а не реальный ужас, и утром будешь зубами срать, понял, гнида? Не мешай работать…
Только сейчас я обратил внимание на кадык размером с лошадиную голову, огромные ручищи со сбитыми костяшками и татуировку, изображающую смерть с косой на шее… Это была не бабуля, а здоровенный мужик в образе бабули, который так круто играл свою роль, что умудрялся выглядеть как щуплая беззащитная бабуля… Охренеть – вот это мастерство…
– Понял вас, бабуля, приятного вам вечера, – я улыбнулся ей и поспешил удалиться. Чан и Ненависть бросили на бабушку недобрые взгляды, но я, ухватив их за рукава, потащил их за собой:
– Человек работает, душу вкладывает – не нужно ему мешать…
Мы прошли мимо стоек с прессой и подошли к кассам, у первой же из которых собралась небольшая толпа людей, шёпотом что-то горячо обсуждающих. Больше всего меня заинтересовали женщины и дети, потому как после разоблачения бабули, я вспомнил слова отца Ярослава о том, что к нам в игру женщин не допустят (а детей, как мне кажется, тем более). И действительно – дети при детальном рассмотрении оказались гномами с писклявыми голосами (модуляторы голоса?), а женщины – мужиками…
– Ты не должен идти туда, Билли… – шёпотом протестовал мужик в фартуке и с ножнами на боку, из которых торчала рукоять тесака (явно продавец из мясного отдела). —Ты же видел, что случилось с Чаки и Ойлом? Они их в клочья разорвали!
– Я ничего не видел… – прошипел в ответ Билли – мужик преклонного возраста в джинсовой куртке и бейсболке с надписью: «Деревенщина». – Может быть, их крысы разорвали… Мы же не знаем…
– Крысы? – выпучил глаза продавец мясного отдела. – Крысы не могли разорвать на куски двоих человек менее чем за одну минуту…
– Ты не знаешь, о чём говоришь… – прошептал в ответ Билли. – Ведь ты не видел, на что способна сотня этих голодных серых тварей. Однажды, когда я служил в армии, мы патрулировали заброшенный город… Там была бомбёжка, всех выживших эвакуировали, а всё продовольствие вывезли …
– Знаю, знаю! – нетерпеливо закивал продавец мясного отдела. – Ты эту историю сотню раз рассказывал по пьяной лавочке: полчище крыс в одно мгновение утащило твоего напарника в канализационную шахту…
– Вот именно, Энди! – на мгновение забывшись, повысил голос Билли, но затем опомнился и снова перешёл на шёпот:
– За ОДНО МГНОВЕНИЕ… Вжух – и нет его… Так что я пойду наружу и проверю, так ли там всё плохо…
С этими словами он растолкал толпу и решительно направился к выходу из магазина. Вытащив из дверных ручек швабру, которая служила дополнительным засовом, он повернул ключ и, распахнув дверь, вышел наружу. В следующее мгновение он вошёл в туман…
– АААААА! – раздался дикий вопль Билли. – Тут действительно плохо! ВСЁ ОЧЕНЬ ПЛОХО! Это нихрена не крысы!
Через секунду крик Билли оборвался, и из тумана по витрине супермаркета ударил фонтан крови… Он бил несколько секунд и крови было неестественно много, словно она подавалась из…
– Я его вижу! Мужик со шлангом! – прокаркал Ненависть. – Дохрена кровищи! Не бывает столько! Умер всего один!
