— Подождите… Вы опасаетесь, что и я вам гадость
подсунуть собираюсь?.. — Я на неё кинула взгляд, мол, не исключаю такую
возможность. — Да как вы могли такое подумать?! — возмутилась она — Если бы я
захотела навредить, вы даже не заметили, как я бы это провернула! Тем более наш
договор не позволит мне сделать это.
Она всхлипнула.
— Логично. Ладно, не обижайся, неси своё зелье.
Мы ещё немного погуляли и вернулись в
апартаменты. Пока я осматривала новые владения, Анфиса была занята домашними
делами: принесла обед, потом куда-то исчезла, вернулась на несколько секунд,
когда уже смеркаться стало, и опять пропала.
А вот я всё это время изнывала от тоски. Умела бы
читать, уже сидела бы в библиотеке и искала ответы на свои вопросы. А так
ходила из стороны в сторону, и ни одной умной мысли мне в голову не приходило.
Подобное времяпрепровождение для такой деятельной особы, как я, сравни пыткам.
Делать разведку боем тоже не вариант. Только идиоты пускаются во все тяжкие, не
представляя, с кем и чем имеют дело.
— Всё, принесла! — раздалось рядом. — Вот
выпейте, а через часик можно будет ужинать.
Я беру с опаской пузырёк.
— Какие побочные эффекты у зелья? — Анфиса
удивлённо смотрит на меня. — Я имею в виду, не прохватит ли меня? Или тошнота,
рвота?
— Кроме обычной реакции, ничего не будет.
— Анфиса, конкретику давай — чего ждать? — начала
я злиться.
Вот ни за что не поверю, что всё так просто. Если
что-то получаешь от жизни, за всё приходится платить — таков закон, и у него не
бывает сбоев.
— Ну… — замахала она руками над головой. —
Поболит немного, ну и сознание путаться начнёт, но этот дискомфорт будет
длиться всего лишь час. А по-другому никак, это же зелье-то с мозговой
деятельностью связано.
— Ай, была не была!
Быстро открываю зелье и выпиваю залпом всё до
дна. Лучше головная боль, чем безделье, хоть какое-то разнообразие.
Думала я так, пока не почувствовала резкую
головную боль — будто мозг взорвался. И
это Анфиса называет немного поболит?
— Ну как? — взволнованно заглядывает она мне в
глаза.
— Я тебя убью, если оклемаюсь, — цежу сквозь
зубы.
— Ой да чего вы завелись? Поболит и перестанет.
Давайте я вас в беседочку провожу? На свежем воздухе боль быстрее продет.
Берёт меня за руку и ведёт, словно козу на поводке.
На сопротивление сил не было — все уходили, чтобы не застонать от боли. И в
глазах всё двоиться начало. А затем я с ужасом поняла, что теряю зрение, и в один
миг всё стало, словно в тумане.
Очнулась уже в беседке, зрение более-менее
восстановилось. Анфиса помогла мне лечь, подсунув под голову одну из подушек.
Вторую я взяла в руки и, как только наступала острая боль, накрывала лицо и
выла в неё, а когда отпускало, сжимала её на груди и пыталась отдышаться.
— Ничего, через пятьдесят минут легче станет,
потерпите немного, — погладила она меня по голове. — А хотите, я вам сказку
расскажу?
Она издевается?! Каждое слово отдаётся болью в
голове, а она сказку мне вздумала читать?!
— Анфиса, уйди отсюда, пока я не озверела!
— Я не могу вас тут оставить…
— Я же сказала, оставь меня одну! Не уйдёшь — оштрафую!
— взревела я, превозмогая боль.
— Ладно, ухожу, но если через час не вернётесь…
— Если я не вернулась через час, считай, что я
стала злобным привидением, которое тебя будет до конца дней мучить. Всё, исчезни
с глаз долой!
Она тихонько пробурчала, что хозяйка ей
неблагодарная досталась, и оставила меня в покое.
