Игра началась - страница 40

– Сейчас наш мастер занят, – неожиданно подает голос админ. – Я могу вас записать… – она достаёт свою книжку и «ищет» свободную дату. – Через месяц. Подойдёт?  

Пиздит, как есть пиздит ей, смотря прямо в глаза.  

– В таком «знаменитом» тату–салоне работает только один мастер? – язвит девушка и выгибает бровь. 

– Нет, птичка, один свободен и это я. 

Сам не понимаю, что делаю, но её рука уже в моей. Переворачиваю кисть и заглядываю в её карие глаза. В них плещется удивление и настороженность.  Мои пальцы играют по её нежной коже на запястье, кончиком пальца я делаю круговые движения, и спрашиваю её:  

– Здесь? – мой голос звучит слишком хрипло. Член опять наливается силой, давя на ширинку. 

Её ротик от удивления превращается в букву “О”, а по всей руке бегут мурашки. О да, в этом мне нет равных! Я поднимаюсь рукой по её руке и касаюсь её шеи сбоку, но она смахивает мою руку, встряхивая головой, будто находилась под гипнозом. Её губы плотно сжимаются. Потом я смотрю прямо на её буфера и облизываюсь. И один только дьявол знает, что происходит сейчас между нами! Медленно провожу пальцем по холмику её груди.  

– Здесь? 

И тут я даже не успеваю ничего сообразить. Её маленький кулачок обрушивается на мой нос. Девушки шлёпали меня и раньше, обычно, когда я их бросал, но ни одна – в лицо.  

Твою ж мать, как больно!  

Я ощущаю медный привкус крови на губах и вытираю их. Мой нос похож на кровавый фонтан, который хлещет во все стороны. Видать Веном неплохо так её обучил. Хорошо, что до ширинки не добралась, а то фарш был бы обеспечен. Лев подбегает ко мне суёт мне в руки полотенце и откидывает мою голову назад. Админ помогает сесть на стул.  

Чёрт, всё ещё больно. Брат надавливает на переносицу, пытаясь остановить кровотечение и сука ржёт, как конь, в голос! Он поднимает полотенце, но кровь снова течёт на губы. Я отчетливо вижу, как Кира ещё долю секунды стоит со сжатыми кулаками и с удовольствием наблюдает за моими страданиями. 

– Лучше беги, – рычу ей. Блять, как же больно.  

Но вот она разворачивается на своих каблуках и направляется на выход. Мне хочется кинуться за ней, перебросить через колено и отшлёпать так, чтобы сидеть месяц не могла. Но Лев меня припечатывает к стулу.  

– Сядь, кажется, нос сломан.  

И тут я неожиданно вижу скомканный лист бумаги на полу. Забираю полотенце у Льва и прижимаю его к носу.  

– Что это? – указываю на лист рукой. – Посмотри, – он поднимает и смотрит вслед девушке. 

– Это она уронила? – спрашивает он. 

– Каспер, блять. Конечно, она. До этого здесь не было этого листка. 

– Откуда ты знаешь? – фыркает Лев. – Ты её сиськи только и рассматривал. Бля удар у нее чёткий, конечно, – начинает опять ржать друг. 

– Дай сюда.   

– Вот это, ёбушки–воробушки, дела, – слышу, Череп решил всё–таки покинуть свое убежище.   

Лев подходит и вкладывает лист в мою ладонь. Я разворачиваю клочок, чтобы узнать, что там. И вижу замысловатый рисунок, который был нарисован впопыхах, но такой чёткий, видимо она наизусть знала, что хочет. Присматриваюсь и вижу; силуэт балерины, которая держит боксёрскую перчатку, а по девушке вьётся плющ, вроде, и всё это заканчивается переплетениями её ног, прямо где лодыжка. Лев заменяет полотенце на другое, чистое. Я переворачиваю картинку, глядя поверх полотенца, которое всё ещё прижимаю одной рукой, потому что из носа по–прежнему льёт кровь, чёрт подери! И внимательно смотрю на ноги. И понимаю, что это совсем не то, что мне показалось в первый раз. А крохотные наручники на её лодыжках. Эскиз действительно хорош. Но я отчётливо вижу в нём боль. Я вижу, блять, то, что она вообще не хотела бы показывать всем.