Когда волна достигла Аземы, то он мгновенно испарился, опав каплями крови. Заклятие разрушилось. Это значило только одно – Жиза с помощью зеленого шарика вышвырнула духа в Астрал. В гримуаре ничего подобного не было. Меня немного потрясло осознание того, что он, оказывается, лишен некоторых знаний, которые весьма сильны и полезны.
Девушка ловко вскочила на ноги и метнулась к телам эльфов. Дух успел освежевать пепельноволосую эльфийку и одного эльфа. Жиза упала возле них на колени и зашлась в горьких рыданиях, которые сотрясали все ее хрупкое тело.
Кос громко крикнул:
– Жизеэль! Освободи нас! Мы же друзья!
Девушка, словно не слышала его. Друг проорал свои слова еще раз, а затем еще. Тут она повернула к нам свое заплаканное лицо. Ее глаза смотрели на нас отнюдь не добро. Я почувствовал, что моя жизнь еще не спасена. Жиза знает, по чьему зову пришел сюда дух, и кто наделил его плотью. Теперь осталось выяснить, что она предпримет.
Эльфийка как-то замедленно выпрямилась и вихляющей походкой направилась к нам. Выражение ее лицо мне совсем не понравилось. Она раздувала ноздри и кривила губы. Налетевший порыв ветра, растрепал ее волосы. Они засверкали в отблесках костра, затмевая зажегшиеся в небе звезды.
Кос прошептал, покосившись на меня:
– Похоже, что ее сильно потрясла смерть этих фраеров и той красотки. Кабы чего не вышло.
– Просто молчи и не встревай, – посоветовал я ему. – Тогда она тебя не тронет.
Неожиданно откуда-то из темноты леса раздался чей-то голодный рык. Еще не погрузившиеся в сон птицы испуганно заголосили. Что-то быстро прошуршало в траве. Парень вздрогнул, переместился подальше от кустов и пробормотал:
– Если мы тут останемся, то нам конец. Макс, что хочешь обещай ей, но договорись о сотрудничестве. Я молчать точно не стану, и если надо будет, то душу ей продам.
– Ты сам видишь, что все не так просто, – промямлил я, ощущая слабость в организме. Наверное, я даже не смогу встать на ноги, если мне представится такая возможность. Заклятие и раны сильно потрепали меня.
Жизеэль вплотную подошла ко мне, широко расставила ноги, несколько секунд гневно смотрела на меня свысока, а потом резко наклонилась и влепила пощечину. Рука у нее оказалась тяжелой. Моя голова мотнулась в сторону. В шее что-то хрустнуло. Кос дернулся, но тут же замер, когда понял, что продолжения не последует – и девушка больше не станет меня бить. Она выпрямилась и, перемежая человеческие слова с эльфийскими, принялась кричать на меня, отчаянно жестикулируя руками. Ее лицо, и так искаженное гневной маской, становилась все более злым. Девушка шумно дышала, сжимая ладони в крепенькие кулачки. Ее пылающие зеленью влажные глаза сузились до размера двух крохотных щелок, которые буравили меня словно лазер. Я мало что понимал из ее сбивчивой, торопливой речи, напоенной гневом, но одно разобрал достаточно четко: жизнь альва – величайшая ценность. Она так часто повторяла эту фразу, будто желала крепко-накрепко вбить ее в мою голову.
Вскоре эльфийка немного успокоилась. Ее грудь уже не так сильно ходила ходуном, а слезы высохли на глазах. Она вполне членораздельно негодующе выплюнула, сверля меня взглядом:
– Ты убить их и даже не переживать об их смерть! Ты бездушный, черствый, плохой!
– Ей явно не хватает знания матерных слов, – прошептал себе под нос друг, не поднимая головы.
– А из-за чего я должен переживать?! Забыл зафиксировать время смерти?! – взорвался я, устав от ее криков. – С какой стати я должен это делать?!
