Игра. «Не спеши узнать чужие секреты…» - страница 10

На стол, недалеко опустилась мужская рука и стала перебирать пальцами.

– Как молодой, подорвался ее встречать, – добавил мужчина с усмешкой.

– Хорошенькая? – спросила женщина, с тревогой ожидая ответа.

В ответ раздался смешок. Женщина повернулась, еще ровнее встала к свету и показала свое красивое лицо. Оказалось, ей лет пятьдесят, фигура немного поплыла, но все еще сохраняла форму, а главное, роскошную грудь, на которой тут же заблестели камни колье.

– Что смешного я спросила? – железным тоном произнесла она.

– Что? – рука еще раз отбила дробь. – Из-за нее мужчины глотки друг другу перегрызли, шлейф трупов тянется по Парижу и не только. Она не просто хорошенькая, она – объект мужских грез и фантазий, – еще раз хохотнул мужской голос.

– И как ты надеешься уговорить ее отдать деньги?

– Есть много способов, – вздохнул мужской голос.

– Шантаж? Травля? – женщина пошевелилась, и колье моментально заблестело в тусклом свете лампы.

– Ты в этом эксперт, не так ли? – ухмыльнулся мужчина.

Женщина от злости снова отвернулась к окну.

– Сильно сомневаюсь, что она так просто отдаст тебе сорок миллионов.

– Я не рассчитываю на легкую победу, тем интереснее, – снова раздался веселый мужской голос.

Женщина обернулась и посмотрела со злостью в ту сторону, где сидел ее собеседник. Руки на плечах ее сжали палантин. В углу все было темно, трудно разглядеть даже мужскую фигуру, не то что лицо. Одни только руки монотонно отбивали дробь по поверхности, на которые женщина вынуждена была перевести взгляд.

– Мне не нравятся такие разговоры, – грозно произнесла она, поправив палантин.

– Тогда не заводи их.

– Что конкретно ты намерен предпринять, скажи мне! – женщина рванула к столу и приняла позу львицы, пронзительно глядя в темный угол.

– Не рычи! – усмехнулся мужской голос в темноте. – Ты хоть и из Тосканы, но не Львица Романии. У тебя другой род.

– Если ты хоть пальцем ее тронешь… – зашипела женщина.

– Ты вырвешь мне сердце и иные органы своими когтями. Я помню твои угрозы, – ухмыльнулся голос. – А еще, я помню, как сказал, что не хочу слышать ни угроз, ни сцен ревности, – зазвенели жесткие металлические нотки, – никогда, – гаркнул голос.

Итальянка не в состоянии была сдержать комок чувств, рвавшихся из ее груди. От ярости, она резко обернулась к окну и сжала в кулак все силы, чтобы не наговорить лишнего. От ярости у нее темнело в глазах, от чего она секунды на три потеряла связь с реальностью. Она вздохнула, снова вздохнула, и только что-то сообразила. Раздался звук хлопнувшей двери, и женщина вздрогнула в своей позе. Ее руки все еще облокачивались о столик, но вид стал не яростный, а испуганный. Палантин давно упал на пол, обнажив ее открытые плечи и грудь ночному ветру из открытого окна. Она затряслась и заплакала, покинутая своим собеседником.

Я бродила по комнатам своего нового пристанища. Весь пол клубился туманом, но каждая дощечка ощущалась ногой до мельчайших выступов, глаза видели только белое молочное облако. Странное путешествие не вызывало ничего: ни дрожи, ни тревоги, ни удивления. Я проходила из одной комнаты в другую, кругом расплывалась темнота: ни окон, ни мебели, только стены и дверные проемы, перетекающие один в другой, до бесконечности длинной вереницей. И туман…

Густоватый туман, с примесью белизны, которая резала глаза. Обволакивающий, пугающий, затягивающий во внутрь себя, таящий что-то опасное, что-то, за что платят жизнь. Я ходила без остановки, казалось, комнат было нескончаемое количество, коридоры с тысячами дверей, которых становилось все больше, больше и больше! Тело снова вошло в один из проемов, и, неожиданно для себя я оказалась в своей спальне, отчетливо увидела свою кровать с бельем белого цвета, которое только сегодня перестелила, и темноту вокруг кровати, поглощавшую собой все вокруг, все остальные детали. Здесь оказалось так же темно, как в предыдущих комнатах. Густой туман, и моя белая постель, светившаяся в темноте как неон, белым пятном, так ярко, что это резало глаза и заставляло взгляд мутнеть. Заморгав, с трудом понимая как, голова отвернулась, отводя глаза от неприятной картинки, снова увидела только темноту. Глаза остановились, смотрели неотрывно, впиваясь во мрак, до бесконечности долго. Наконец, тонкая полоска света появилась как спасительный луч и начала становиться все шире. Из темноты возникла другая комната с золотисто оранжевым светом, как будто от свечей. Она влекла своей теплотой и красотой мерцания, как драгоценные камни, как расписные стены соборов эпохи Ренессанса, как золото собора Святого Марка. Комната все отчетливее появлялась из ниоткуда и звала светом. Невозможно было устоять, ноги сами понесли, я сделала пару шагов и увидела невообразимое.