Игра с нулевой суммой - страница 15

– Не совсем понятно, Игорь Владимирович, – молвила Лариса Евгеньевна спокойно и внимательно глядя на него, – можете чуть конкретнее?

Он смотрел на нее и внутренне восхищался ее умению так невозмутимо держаться, не отдавать себя эмоциям, рассуждать здраво, даже когда, казалось, случилась катастрофа, и, конечно, не делать скоропалительных выводов, что свидетельствовало о сильной выдержке.

– Нет, по части понимания, кто нужен, вопросов нет, но вот манеры… оставляют желать лучшего. Мария все понимает, но вот тон, сам тон, которым она все говорит…она неконтактная. Бестактная, если хотите. Ей абсолютно все равно, что я говорю, она не слышит и не слушает. И, по-моему, как человеку, работающему с людьми, ей не хватает эмпатии. Хотя бы немного.

Лариса Евгеньевна подняла со стола очки и тоненькую дужку зажала между губ. Она думала и в это же самое время глядела на Игоря Владимировича.

– Хорошо, я в целом поговорю с ней, – она посмотрела на свои бежевые туфли, отодвинувшись чуть от стола благодаря колёсикам кресла, а потом снова подняла глаза на мужчину, – давайте вы поработаете с Екатериной?

У Игоря Владимировича вмиг перебило дыхание. Сердце застучало быстрее. Он одновременно и испугался, и был немного рад, но он явно не ожидал такого поворота. Он шел в этот кабинет с целью немного пожаловаться и повлиять на процесс подбора персонала, но что-то сильно менять – он даже не предполагал. И сейчас, когда его застали немного врасплох, он понимал, что выдавать свое волнение нельзя, потому что Лариса Евгеньевна, уже много лет работавшая с людьми, может это считать и прочувствовать, а он не мог потерять лицо – тем более перед ней – перед женщиной. Потерять свое самообладание было для него хуже, чем потерять деньги. Репутация для него была превыше всего.

– Как вы посчитаете нужным, – ответил он, поднялся, соединив полы пальто и вышел из кабинета прочь. Лариса Евгеньевна долго смотрела ему вслед и когда за ним закрылась дверь, она подняла трубку стационарного телефона и четко сказала в черный пластик:

– Катя, зайди, пожалуйста.

Игорь Владимирович захлопнул за собой дверь, зайдя в свой кабинет. Было тихо, царил полумрак – январское солнце вот-вот должно было показаться на горизонте. Воздуха, как и света, в помещении тоже не хватало.

Игорь Владимирович оглядел свой кабинет, который состоял из его рабочего, цвета темного ореха, стола, к которому был приставлен другой длинный вытянутый стол, за которым он собирал своих подчиненных для важных сообщений; трех светлых, кожаных кресел, два из которых боком друг к другу расположились у входной двери, а третье – неподалеку от его рабочего стола. При входе в кабинет сразу было видно окно, слева от которого и сидел за своим рабочим столом Игорь Владимирович, а на левой стене, возле кулера, который иногда шумел, нагревая воду, висела магнитная доска белого цвета с пятью небольшого размера магнитами и двумя маркерами, лежащими на полочке этой доски. На тумбе, под доской, стояла черная кофе-машина, занимавшая практически всю поверхность.

Игорь Владимирович повесил свое черное пальто на вешалку и направился к окну. Странное волнение не отпускало его.

«Чего ты так напрягся, Игорь? – спрашивал он сам себя, – не мальчик уже, кого боишься? Зачем ты пошел к ней с жалобой? Стоило ли оно того? Или в глубине души ты этого и добивался?». Он потянул за веревку и жалюзи стали отъезжать в сторону. Рассвет вступил в свои права и слабый, но уже усиливающийся солнечный свет медленно и степенно проникал в кабинет, мягко озаряя офисные предметы мебели. Игорь Владимирович от неожиданности прикрыл веки, а потом, открыв их, увидел за окном заснеженные пустыри рядом с небольшими очагами одиноких жилых домов напротив офисного здания. Вдалеке, за домами, виднелась полосатая труба, испускающая через свое жерло клубы дыма – густой, концентрированный поток, который заслонял собой часть неба. Пейзаж этот Игорь Владимирович наблюдал каждое утро уже на протяжении нескольких лет. Он еще несколько минут созерцал его, о чем-то усиленно думая, а затем, поправив галстук, сел за стол.