Дрожащими руками она вскрыла клапан и достала лист бумаги. Это была форма для отпуска наркотических препаратов больницы Уистлера.
Внизу стояла ее собственная подпись.
Согласно форме, Пэйтон расписалась за морфин, чтобы дать его пациентке Глории Инман.
Полночи Лиам провел за бумагами отца по делу Инмана и Джейкоба – по делу о пожаре. Надеялся, что вот сейчас его глаз вдруг выцепит какую-то деталь, которая даст ключ к загадке.
Особое внимание Лиам уделил показаниям доктора Батлера, лечащего врача. Батлер воспринял обвинения Инмана крайне серьезно. Утверждал, что и он сам, и персонал четко следовали установленному протоколу и не допустили ни одного промаха. Также Батлер отрицал, что разговаривал на эту тему с Пэйтон или с любым другим сотрудником больницы.
Лиам встал, потянулся и налил себе немного скотча. Затем вернулся к столу и тщательно проанализировал показания медперсонала. Дойдя до Герберта Брэнтли, Лиам заметил, что он почти слово в слово повторил то, что рассказал в свое время шерифу. Это навело его на размышления. Брэнтли словно отрепетировал свою речь. Значит ли это, что он солгал?
Пэйтон трясло от испуга и волнения. Кто-то хочет ее подставить. Если дело дойдет до суда, вся вина за смерть Глории Инман ляжет на нее.
Она разложила документ на столе, достала из кладовки фонарик и изучила подпись. Один в один, не отличить. Вот только она не брала морфин для миссис Инман и не колола его. Следуя протоколу, она ввела Глории эпинефрин, чтобы запустить сердце.
Господи, что же происходит?
Пэйтон прищурилась и еще раз посмотрела на подпись. Сможет ли специалист определить, что она была подделана?
Она потеряет лицензию и окажется без работы. И должна будет предстать перед судом. Но как же мама? Ведь одна она пропадет!
Пэйтон сложила бумагу и засунула ее обратно в конверт. Это нужно спрятать. Если уж случится так, что кто-то узнает о документе и донесет на нее в полицию, бумаги могут ей даже помочь. Пэйтон запихнула конверт под матрас.
Подумав о том, что кто-то побывал у нее, ходил по квартире, трогал вещи руками, она передернулась от отвращения. Она бы сбежала из Уистлера вместе с матерью, но к чему? Они наверняка знают, где находится ее дом.
Возможно, они вообще следили за ней все пять лет.
Пэйтон вздрогнула и бросилась проверять замки. С окнами и парадной дверью все было в порядке, но запор на раздвижных стеклянных дверях был сломан. Чувствуя во рту металлический привкус страха, она набрала номер Уолтера из сервисной службы и попросила его немедленно заменить замок.
– Вы думаете, к вам кто-то забрался? – спросил он.
– Похоже на то. Я обязательно расскажу об этом Фреду, но новый замок нужен мне прямо сейчас.
Хотя… если он уже справился с одним, кто помешает ему сделать то же самое с другим?
В ожидании Уолтера Пэйтон нашла блокнот и присела на диван. Уже пять лет она ломала голову над тем, что же на самом деле произошло с Глорией Инман. Покусав пару секунд карандаш, она принялась выписывать имена всех, кого видела в ту ночь в больнице, а также тех, кто принимал участие в лечении миссис Инман.
Полиция опросила их еще тогда. Но… кто-то что-то скрыл. И единственный способ очистить свое имя для нее – это вычислить, кто задумал ее подставить.
Пока варился кофе, Пэйтон мерила шагами кухню. Вчера вечером Уолтер установил новый замок на раздвижные стеклянные двери, ведущие в патио, а сама она, на всякий случай, еще и сунула в них палку. После этого Пэйтон еще долго не могла заснуть и лежала в темноте, вздрагивая от любого шороха. Ей то и дело казалось, что взломщик вернулся. Несколько раз Пэйтон не выдерживала и вставала, чтобы проверить, все ли в порядке.
