Игра с Тьмой - страница 2

– Всего двадцать лет, а уже сраная никотиновая зависимость, – снова выругалась она вслух.

Томас, в отличие от неё, не курил. Терпеть не мог этот запах. Зато крепкий алкоголь лил в себя, как воду, а иногда баловался с Люком травкой. Диане это не нравилось, но, по крайней мере, до серьёзной дряни они ещё не докатились. Она не хотела, чтобы кто-то из них повторил судьбу их матери, которая умерла от передозировки в прошлом году. Они с Томасом даже не пошли на похороны. Да и незачем было. Для них она умерла задолго до того дня, когда её тело нашли в какой-то грязной комнате с иглой в руке.

Вся их прошлая жизнь закончилась пять лет назад. В тот день, когда они сбежали из дома.

Диана проснулась, стуча зубами от холода, и первым делом подумала, как бы сейчас не отказалась от горячего душа. Но такие удобства в их жилье не водились. Недавно Томас с Люком стырили из какого-то парка биотуалет и поставили его возле склада – великая, мать его, роскошь. А за душем приходилось ездить в боксерский клуб.

Боксом Диана занималась уже три года, и её тренер, Родриго, давно разрешил приходить в зал в любое время. Для неё это была отличная возможность спустить пар, ну а душ – приятный бонус.

Она потянулась, протерла глаза и поднялась с дивана. Достала из потёртой тумбочки зубную щётку и направилась к ведру, которое у них служило раковиной. Проходя мимо угла, где спали парни, Диана заметила Томаса. Тот лежал на животе, в той же грязной одежде, что и вчера, и, судя по всему, всё ещё был в стельку пьян. Умывшись, она вышла на улицу, опустилась на холодный камень и вытащила сигарету. Чиркнула спичкой, затянулась, ощущая, как дым обжигает лёгкие. Утро только-только просыпалось – солнце лениво выползало из-за горизонта, разливая по улицам бледное тепло. Диана прикрыла глаза, сделала ещё одну глубокую затяжку и тяжело выдохнула, растворяясь в этом коротком мгновении покоя.

– Сигарету дай, – прервал её спокойствие голос Люка.

Она хотела сказать ему, чтобы шёл к чёрту, но решила, что он быстрее отстанет, если просто кинуть ему сигарету. Ошиблась. Люк закурил, плюхнулся рядом и заговорил:

– Классно мы с Томасом придумали притащить биотуалет, а?

Диана посмотрела на него с ледяным равнодушием. Люк сделал вид, что не заметил, и перешёл к главному:

– Сегодня вечером уличные гонки. Деньги за победу – нехилые. Как думаешь, Томас одолжит мне свою тачку?

– Даже не смей заикаться об этом Томасу, – сразу рубанула она. – Ты же знаешь, он не то что не даст тачку, а сам попрётся на эти грёбаные гонки! Если его повяжут – что тогда?

– Ой, не строй из себя святошу, – усмехнулся Люк. – Ты о законах вспоминаешь только когда тебе выгодно. А так нормально живёшь на краденое и не жалуешься.

– Ты мудак, Люк, – процедила Диана. – Если скажешь про гонки Томасу, я спущу весь твой запас травы в ваш сраный биотуалет.

Она бросила окурок на землю и раздавила носком ботинка, развернулась и направилась к своему мотоциклу. Надо было валить отсюда, подальше от этого прогнившего во всех смыслах места.

Выехав на дорогу, она сразу дала газу. Улицы Детройта были почти безжизненными – город ещё спал, укрытый серым покровом рассвета. Но ей было плевать. Она неслась сквозь туманную тишину, чувствуя, как встречный ветер хлещет по лицу, пробираясь под куртку. Гул мотора заглушал всё – шум города, чужие голоса, собственные мысли. Адреналин должен был будоражить, впрыскивать в кровь эйфорию скорости, но на Диану он действовал иначе. Он её успокаивал. Диана остановила мотоцикл у боксерского клуба, заглушила мотор и прислушалась. Тишина. Как и ожидала – в это время здесь ещё никого не было. Она отперла дверь своим ключом, который дал ей Родриго, прошла внутрь и глубоко вдохнула знакомый запах зала – пот, кожаные перчатки, пыль и что-то ещё, неуловимо родное. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь она была сама собой. Переодевшись в тренировочную форму, которую она всегда оставляла в клубе и даже стирала прямо в раковине, Диана подошла к груше. Сжала кулаки, ощущая, как мышцы тянутся, готовые к действию. Ей не нужно было больше ничего – ни зрителей, ни тренера, ни чужих взглядов. Только она и этот мешок. Каждый хук, каждый апперкот – это было всё, что ей нужно. Удары шли с такой яростью, что казалось, они забирают не только силу, но и всю накопившуюся боль. В ушах только её дыхание, тяжёлое и равномерное, и глухие удары, словно удар по металлу.