Что было потом Марфа не помнила – упала, там, где стояла, лицом на горячую печь. А вот сынишка Митька помнил… Помнил тот жуткий вопль, который вырвался из груди матери, когда она услышала о начале войны и поняла, что ее мужа уже нет в живых…
***
«Марфа Ильинична! Марфа Ильинична! – слышит женщина голос своей помощницы Маруси. – Пароход!»
Женщина прислушивается, верно, в отдалении слышен гудок, которым пароход всегда приветствует жителей Валаама – слепых, безногих и безруких инвалидов, увешанных медалями за героизм и доблесть, за Победу во Второй Мировой войне. Инвалидов, сосланных на Валаам властями той страны, за которую они сражались и внешний облик городов которой они теперь портят своим присутствием…
– Кто так строит? Это просто безобразие какое-то! – взмахнул руками один из архитекторов, склонившихся над картой Санкт-Петербурга, разложенной на большом столе, вокруг которого сидели еще несколько коллег-зодчих.
– Вы только посмотрите на это! – поддержал его другой архитектор, нервно тыча в одну из новых улиц города. – Тут же никакого вкуса, никакой логики! И это говорю вам я – человек, построивший одно из самых прекрасных зданий города – Адмиралтейство!
– К сожалению, сейчас люди предпочитают оставлять это все в стороне. Им главное вовсе не барельефы и лепнина, не величественные шпили, а уродливые окна из пластика и самодвижущиеся лифты, – философски заметил третий. – То ли дело прекрасные минувшие века и мой потрясающий своим величием и красотой проект Зимнего дворца для Романовых?!
– Ваш проект, простите, не отличался изяществом, в отличии от моего, – заметил четвертый.
– А что там у Вас? Лес из колонн? Да кому вообще нравится Ваш Казанский собор?! – возразил ему оппонент.
– Коллеги, коллеги! – остановил спорщиков скромный голос пятого присутствующего, – давайте успокоимся. Мы ведь говорили не о том, кто что построил, а о том, как непозволительно опошлилась и упростилась архитектура нашего с Вами родного города! Ведь в наше время, какие были прелестные здания, взять хотя бы Михайловский замок…
– Сам себя не похвалишь, никто не похвалит, так что ли? – проворчал шестой собеседник.
– Ну а почему бы и не похвалить, если есть за что! В отличии от Вашего второго «леса из колонн», как уже выразились ранее… хоть Вы и не приложили руку к проекту Казанского, но тоже построили достойный «лес». Ваш Исаакиев, можно сказать, лес двухэтажный!
– Бросьте, – подал голос седьмой зодчий, до сих пор молчавший, – Исаакиевский собор вполне неплох.
– Еще скажите, что Ваш проект Главного штаба – вершина зодчества, – ухмыльнулся первый.
– Да уж всяко лучше, чем та крепость, что Вы построили! – отбил седьмой.
Спорщики еще долго могли бы препираться, если бы не обратили внимание на восьмого присутствующего.
– А почему же Вы молчите? – спросил его первый.
– А что я должен сказать? – ответил тот.
– Раз Вы здесь, значит тоже построили что-то знаменательное и важное для облика нашего города?!
– Вовсе нет, – улыбнулся восьмой. – Более того, я даже никогда не был в России ранее…
– Так кто же Вы? – возмутился четвертый.
– Скромный врач, член Королевского общества в Эдинбурге. Это Англия, … знаете, да?! Всю свою жизнь я занимался химией, преподавал в Университете в Глазго и вот… однажды волею Википедии оказался здесь… рядом с Вами, великими зодчими, хотя я ничего не смыслю в архитектуре и она мне абсолютно безразлична!
