Тут из машины выскочил молодой человек – очевидно, тот самый Кукушкинский племянник. Впрочем, прийти к подобному умозаключению можно было исключительно логическим путем. Ибо молодой человек нисколько не походил на пожилого грузного профессора. Он имел изящное, чтобы не сказать тщедушное, сложение, лицом был смугл не меньше самого Даная и крайне подвижен.
– Данай Эвклидович, – радостно произнес Гера, протягивая питерскому профессору руку и уже не отпуская ее, чтобы потащить его к багажнику джипа, – наслышан самого хорошего о вас. Искренне рад. Ставьте сумку сюда и помчимся.
Данай поместил свои пожитки в обширный, как пещера циклопа Полифема, багажник и открыл дверь джипа. Вопреки его ожиданиям заднее сидение оказалось абсолютно пустым.
– А где же остальные? – спросил Данай у примостившегося на переднем пассажирском сидении Кукушкина. – Подхватим по дороге?
– Вы о Зиновии Харитоновиче с дочкой? – ответил ему севший за руль Гера. – Они уже на даче. Вперед махнули. Чтобы к нашему приезду все приготовить: натопить как следует, стол накрыть.
– Ясно, – пробормотал Данай, которому было неудобно от царящей вокруг его персоны суеты.
Джип тем временем вырулил со двора, проскочил одним махом освещенные жилые кварталы и нырнул во тьму пригородного шоссе.
– Ехать около часа, – сообщил Данаю Кукушкинский племянник. – Дача у нас замечательная. Вам понравится.
– Конечно, уверен, – вновь пробормотал Данай. – Честное слово, мне даже неловко доставлять вам столько хлопот.
– Пустяки, – в один голос ответили Гера с Кукушкиным.
Затем в салоне наступила тишина. Данай стал смотреть в окно, за которым, как искры, выброшенные ветром из костра, проносились то и дело огоньки придорожных домиков.
Они добрались до цели своей поездки удивительно скоро. Дача действительно оказалась хороша. Большой двухэтажный дом стоял на самом берегу озера. Сейчас оно было заснежено и в свете автомобильных фар да нескольких ярких фонарей, расставленных по периметру внушительных размеров двора, походило на огромную тарелку с манной кашей.
– Великолепно, – не смог сдержать свой восторг Данай.
– А я вам говорил, – подхватил Гера. – Прекрасное место. Удивительное.
Не успели они выйти из машины, как дверь дома распахнулась, и на пороге показался высокий пожилой мужчина с гривой седых волос и окладистой бородой.
– Зиновий Харитонович, – завопил радостно Кукушкин, – привезли, доставили вам нашего гостя.
– Очень рад, – протянул Данаю крепкую руку Зиновий Харитонович. – Прошу в дом.
– Я сумку только заберу… – начал Данай.
– Гера вещи занесет, – жестом приглашая Даная войти внутрь, произнес седовласый.
– Вы не беспокойтесь, – откликнулся сзади Кукушкинский племянник.
Во внушительных размерах гостиной с настоящим, насколько мог понять Данай, камином его ждало еще одно знакомство.
– Моя дочь Анна, – сообщил Зиновий Харитонович, представляя вставшую навстречу вошедшим мужчинам высокую стройную девушку с роскошными пепельными волосами и необыкновенно голубыми глазами.
– Здравствуйте, – произнесла девушка, смерив Даная насмешливым взглядом, и добавила, обращаясь уже к отцу: – Я вижу, питерская профессура симпатичней провинциальной будет.
– Столица! – хмыкнул в ответ Зиновий Харитонович.
– Да бросьте вы, честное слово, – промямлил Данай, которого взгляд стройной молодой женщины вводил в неизвестную ему прежде робость.
– Вы уж простите мою дочь, – заметив растерянность своего гостя, похлопал его по плечу Зиновий Харитонович. – Провинциальная непосредственность. Но мы компенсируем радушием. Честное слово, от чистого сердца. Прошу к столу.
