«Игра в бессмертие» - страница 4

– Анна, Анна, прости меня дурака, что я пошел на это, главное, не со зла, и, главное, я этого не хотел, но почему-то делал это на протяжении полугода. Ты тоже хороша, я же не мог остановиться первый, ведь я же не мог дать тебе выиграть. Что тогда бы произошло с моим мужским началом, с моим мужским эго, просто взять и остановиться я не мог, ведь ты бы посмеялась надо мной, и тогда бы я себя чувствовал побежденным и ничтожным, а через себя перешагнуть трудно, гордость и достоинство мужчины, в общем…

– И ты меня прости, – чуть слышно донеслось слева от него.

Обернувшись, Михаил посмотрел на Анну. Глаза ее были открыты, и только лишь слеза, отражая солнечный луч, искрилась, скатываясь по ее щеке.

– Ты все слышала? – спросил он.

– Да, я все слышала, – вздыхая, ответила Анна.

Михаил занервничал и произнес, чуть ли не заикаясь:

– Это… это все неправда, я бредил только что.

Но Аня поняла, что он говорит нарочно, при этом у нее заискрились глаза, а уголки ее прекрасных губ вытянулись, что придало очертание улыбки, от чего, копируя ее эмоцию, Михаил тоже заулыбался.

Миша засмущался и, желая как-то перевести разговор, произнес:

– Я тебя никогда не видел вот так, – все еще улыбаясь, произнес Михаил.

– Как так? – взяв в руки зеркало, Анна стала смотреть в него, пытаясь обнаружить какое-либо несоответствие.

– Без макияжа и прически, – ответил Михаил, видя, что Анна никак не может оторваться от зеркала.

– Фу ты, – воскликнула Анна и, отложив зеркало в сторону, спросила: – Это сильно ужасно?

– Нет, это прекрасно, – произнес Михаил, и они одновременно рассмеялись так громко, что прибежал врач и вколол им снотворное.

После чего они погрузились в сладкий сон. Ему снились и неуклюжий Аристарх, скользящий по льду, и Вова с Глебом, которые, хохоча, что-то кричат Аристарху, а больше всего ему запомнилась Аня, которая больше не вызывала у него чувство опасности и презрения, вообще, кроме восхищения и желания быть с ней, ничего более он не чувствовал.

Каникулы прошли в основном в больнице, где Михаил все время размышлял о человеческой сущности, о пороках и грехах, о человеческом тщеславии, о добре и зле и Боге. О том, что мы начинаем понимать смысл действий, причины и следствия и их последствия только после совершенных ошибок. «Почему раньше к нам не доходит?» – думал Михаил. Только через боль и через муки, через тяготы и лишения, а до этого мы не задумываемся, живем как в бесконечном празднике, как в басне о стрекозе и муравье. Смысл не в басне, хотя отчасти и в ней, а в том, что сначала делаем, а потом думаем. Не всегда делаем выводы из уже случившихся ситуаций, продолжаем так же необдуманно поступать, натыкаясь на те же грабли, надеемся и думаем, что нас это не коснется и не в этот раз точно.

Также размышлял о том, что нам по-настоящему близки лишь свои проблемы. Когда с нами делятся своими проблемами, даже близкие и друзья, мы вроде как сочувствуем, переживаем, утешаем в зависимости от того, насколько близкий человек или знакомый, но где-то всегда мелькает мысль о том, что плохо, конечно, что это произошло с ним, но все-таки хорошо, что это произошло не с нами. Можем просто пожать плечами или глубоко удивиться или пробурчать что-то невнятное под нос, типа поняли суть, либо сделать вид, что поняли, либо, вообще не слушая, а думая о своем, покивать и сменить тему, либо расхохотаться, как смеемся при просмотре комедии, над тем, как человек упал или попал в какую-то историю, особенно всех забавляет сейчас черный юмор, которым пестрит интернет. Не так давно только взрослые люди подшучивали между собой, а сейчас и дети, при этом сами создают ситуацию, которая то и дело заканчивается плачевно, а все лишь для того, чтобы стать популярнее, так как, начиная с мультфильмов, все заполнено черным юмором. Но в основном, конечно, Михаил размышлял о случившемся с ним и Аней и к чему это могло привести.