Некоторое время в комнате царило молчание, как вдруг Джек вскрикнул и поднял руку:
– О! Да я вижу снегоход, – он напряженно прильнул к объективу, Ронни подошел поближе. – Посмотри, это же она, Патриция, ну молодец, как здорово она управляет этой машиной, словно летит по снежному склону.
Джек посторонился, предоставляя Ронни возможность понаблюдать за сестрой, затем отвел его в сторону и сам прильнул к окуляру. Внезапно он побледнел:
– А это еще кто? Посмотри, у тебя зрение лучше.
Джек отошел от окуляра, освобождая место Ронни. Снегоход Патриции остановился на небольшом промежутке свободном от деревьев. Было хорошо видно, как девушка слезла со снегохода и стояла рядом с ним. По той же тропе навстречу ей двигался другой снегоход, поднимая за собой снежные завихрения. Он затормозил чуть в стороне, за деревьями, и Ронни не мог рассмотреть, кто это был. Патриция подошла к нему (позже на карте это место отметили точкой А).
– Пусти, что там происходит? – Джек не выдержал и оттолкнул Ронни. Впившись в окуляр, он пытался рассмотреть происходящее на горном склоне. Среди заснеженных елей стояли двое: Патриция сняла с головы шлем и прильнула к незнакомцу, которого, к сожалению, скрывала еловая ветвь, наклонившаяся прямо к земле под толстым слоем снега. Но и этого было достаточно, чтобы понять – эти двое обнимались, прильнув друг к другу.
– Нет, нет! – губы Джека дрогнули, он судорожно оттолкнул рукой окуляр и обессилено рухнул в кресло. Все кончено, эта милая невинная девушка изменяет ему самым недостойным образом. Все свершилось на его глазах – и он уничтожен, раздавлен. В нем нет уже тоски, в нем жгучая, острая боль разбитого, опозоренного чувства, и негодование, и ужас… Он же предугадывал каждый ее намек, выполнял любой каприз…
– Ронни… я не смогу убить ее, я люблю ее, – слезы бессилия катились по его щекам. – Я люблю ее в стократ сильнее, чем любил Бриджит. Дай мне золотой стилет… тот, что висит на стене в кабинете, – Джек приподнял руку, указывая вниз, в сторону кабинета. – И я покончу с собой…
Ронни знал предписания врачей на случай обострения недуга Джека и, действуя оперативно, сумел умерить нарождающийся кризис. Когда острая фаза его миновала, и Джек распростерся в кресле, с трудом оценивая происходящее, Ронни смог вздохнуть, переведя дух. Он еще раз окинул взглядом затихшую в кресле фигуру и уже было направился к выходу из комнаты, как слабый возглас Джека остановил его:
– Постой… что мне делать?..
Ронни вернулся к креслу. Задумчивое выражение не покидало его лица.
– Не надо травмировать себя, сэр, – заговорил он мягким, вкрадчивым голосом. – Этим беде не поможешь. Давайте выясним, кто этот негодяй, и тогда уже предпримем определенные шаги…
Лесли Бэст с лыжами в руках шел к домику мотеля, когда заметил Гилду, возвращающуюся с катка. Молодые люди обменялись поцелуем:
– Как лед? Скользкий? – его лицо озарилось широкой улыбкой.
– Увы, достаточно скользкий, чтобы я сумела пару раз приземлиться, – рассмеялась она в ответ и добавила, – а вы, мистер Икс, не желаете хотя бы на пару минут снять солнцезащитные очки?
– Нет, моя дорогая, желаю сохранить инкогнито на все время нашего краткосрочного отпуска, тем более, что здесь обитают мистер Джек и Патриция…
Лицо Гилды омрачилось. Она сразу припомнила, как Лесли, расследуя дело Джека, не на шутку увлекся этой молодой особой.
