Игра в идеалы. Том III - страница 29

Я посмотрела на мистера Леджера, дружелюбно улыбаясь. Врач был недоволен:

– Этого следовало ожидать. Леди Брустер, Ваша рана несерьезна, а сильное кровотечение связано с тем, что организм очень ослаб и не может справляться с недугами. Вам необходимо хорошо питаться и следить за собой.

– Я поняла Вас, доктор. Буду стараться.

Он дал мне еще несколько советов, я расплатилась, и врач отправился домой. Я сказала слугам, что завтра они могут спать до одиннадцати, потому что уже сейчас было пять утра. Все разошлись по комнатам. Моя спальня еще не успела полностью проветриться. Поэтому я всю ночь пролежала с открытым окном.

Мой шрам на руке пульсировал, а это значит, что я еще жива. И это не могло меня не расстроить, потому что Карл сегодня не вернулся. И не вернется. Именно из-за того, что я приняла утрату, я устроила такую сцену у себя в комнате.

Я лежала в кровати, скорчившись, и смотрела в пол. Я чувствовала себя ущербной, слабой, незащищенной – впервые в жизни. Мысли меня покинули, я чувствовала, что я ничего не значу в этом мире. Слаба… Одинока… И больше никогда ни к кому так не привяжусь… Потому что терять я больше не могу. И в свою жизнь я никого не намерена впускать. Мне суждено быть с Карлом. Свою земную жизнь с ним я прожила, а это значит, что осталось дождаться загробной.

Сегодня утром дворецкий забыл о церемониях и заставил меня съесть весь завтрак: тарелку каши и чай с печеньем. Я решила не сопротивляться, когда мистер Леджер предупредил меня:

– Если Вы не будете есть, я уволюсь!

Такой работник мне был необходим, поэтому я давилась, но ела.

К обеду приехал Пит. Он был очень обеспокоен моей раной и сам перебинтовал мне руку. Дворецкий рассказал, что врач наказал мне хорошо питаться и что мой организм очень ослаблен. И в обед меня есть заставлял Питер. Оказывается, у него есть приказной тон, ну а про леденящий взор я и раньше знала.

Хотя появление Карла мне казалось призрачным и невозможным, я все равно с великой надеждой посмотрела на дверь, когда в нее позвонили. Это были Кейт, Эмма и их мужья.

Вшестером мы сидели в бальном зале на диванах друг напротив друга. Я устроилась на кресле у входа. Весь день я была неразговорчивая и мрачная. Сидела, замерев в одной позе, глядя в одну точку. Отвечала на вопросы и поддерживала беседу односложно.

Молчание. И в давящей тишине Кейт нежно сказала мне:

– Нам его очень не хватает…

Я тяжело выдохнула и, потирая лоб, ответила:

– Все равно я буду его ждать. Надо написать миссис Норрис через два дня. Но только что… Как я об этом ей расскажу?

Я поправила волосы, выпрямила спину и посмотрела на гостей. Все они были не в самом хорошем расположении духа, и я решила сменить тему:

– Сегодня у нас среда? Седьмое число?

– Да, – ответил мистер Браун.

– Семь суток прошло со дня, когда Стефан сообщил нам эту новость. Я была неправа, что так сорвалась. Извинилась, но мне все равно стыдно. Ну да ладно. С понедельника начинаем работать.

– Дамана, прости, что спрашиваю, – деликатно сказал мистер Смит. – А что мы будем делать с контрактом с русскими?

– Я отправлю письмо местным казначеям и нашему русскому управляющему с просьбой прислать мне контракт. Если не ответят или им потребуется меня увидеть, то придется поплыть… Письмом я займусь завтра.

Я глубоко выдохнула и вновь погрузилась в себя. Так мы беседовали еще примерно час. Во мне ничего не осталось, я чувствовала пустоту и отчаянье. Когда вспоминала о Карле, сердце замирало на несколько секунд. Пустые, никчемные, мучительные секунды…