– Кто он? – Тереза сконцентрировала взгляд в одной точке, где в стыке сходились напольные доски.
Она зареклась удивляться.
– Мой сын.
Полоска стыка задвоилась в глазах, зарябила, дразня, а после вернулась в единую линию.
Гончие порой практиковали кражу детей прямо из-под носа у их родителей. Но такое бывало крайне редко, гораздо чаще наемники забирали тех детей, что оказывались беспризорными при живых родителях, либо же вовсе коротали свои дни в сиротских домах. Кто-то сам добровольно продавал своих отпрысков. Торан Паса не скупилась на цену, предлагая взамен свежей души как деньги, так и любую другую услугу, кою попросит нерадивый родитель. Такое случалось часто.
– Как давно он там? – Тереза подняла на Мору глаза.
– С рождения, – холодно ответила княгиня.
– И ты не пыталась его вернуть? – озадаченно спросила Гончая.
– Не пыталась.
– Почему?
Мора дернулась всем телом и что-то проскользнуло в ее лице такое, что заставило Терезу похолодеть. То, что отразилось на лице княгини, казалось чуждым. Как трещина на мраморном лице прекрасной статуи. Черная, уродливая, вековая. Презрение и ненависть. Не поверхностные, а впечатанные в душу, выпестованные долгими годами, взращенные в самой глубине естества.
– Мора, почему ты не пыталась его вернуть?
– Не имеет значения, – дала она свой излюбленный ответ.
– Почему!? – выкрикнула наемница, теряя самообладание.
– Потому что я сама его отдала!
Тереза растеряно моргала, глядя на раскрасневшееся лицо княгини. Она глядела в пустоту, что имела янтарные глаза и княжеский венец на голове. Гончая засмеялась. Хрипловато, нервно. Она недоверчиво смотрела на княгиню и не могла перестать смеяться.
– Ты морочишь мне голову. Я не верю.
Строгий взгляд княгини прогнал все сомнения. Нет, это не было шуткой. Тереза бездумно и глупо улыбалась, в отчаянной попытке зажимая рот ладонью. Она не верила, не хотела верить.
Мора не ненавидит Гончих из-за того, что у них ее сын. Мора ненавидит их всех потому, что ее сын один из них.
Отвращение. Паучьими лапами оно скребло по ребрам, подкрадываясь к горлу, предвещая, что укоренится надолго. Тереза пыталась сохранить надежду на то, что Мора хотя бы извинится. Хоть за что-то. За украденный год, за выставление Рея безумцем и посмешищем, за то, что не защитила свою сестру, за жестокость к своему родному сыну.
Но Мора молчала.
Ее названная мать, отказавшаяся от родного сына. Идеальный образ разрушился о лицемерие реального мира.
– Когда ты сможешь его привести? – непринужденно спросила Мора.
– Никогда, – отчеканила Гончая. – Он из Торан Старацы. Во-первых, мне в нельзя в башни. Карающая вероломных хоть и не показала еще себя, но вряд ли обо мне забыла. Во-вторых, Гончим из Пасы дорога в Старацу закрыта. Мне туда не попасть, хоть живьем сожги. И в-третьих, я не уверена, что хочу тебе помогать.
– Дафна …
– Хватит, – Тереза закрыла глаза. – Хватит так меня называть. Это давно не мое имя.
Мора осеклась, даже растерялась.
– Он единственный, кто сможет все наладить, – смягчившись, сказала она. – Это в его силах.
– О Валерии ты тоже так думала, когда оставила на нее разборки с Гончими? – огрызнулась Тереза. – Она знала, на что ты ее подписала? Ты хоть немного пыталась ей помочь?
– Разумеется, она знала! – рассерженно выпалила Мора.
– И была действительно на это согласна? – княгиня едва слышно чертыхнулась, дернув подбородком.
– Убеди его помочь. Александр не лишен здравого смысла. Он поймет и согласится, стоит лишь донести ему всю глубину проблемы.
