– Угораздило же твоих родителей, – словно бы с сочувствием обронила Любка. – Где такое имя выкопали, в каком справочнике?
– Это хорошее имя, – с вызовом ответила кнопка. – Оно значит: «Данная Богом».
– Ой, не могу!.. – Вовка картинно согнулся в приступе хохота. – Послал Господь. Что прикажешь, княжна? Копаться с тобой в песочке?!
Я вдруг разозлилась: сам давно ли из песочницы? А если считает себя таким взрослым, пора перестать таскаться за сестрой и обзавестись друзьями-мальчишками!
Взгляд девочки стал сердитым и, пожалуй, чуть презрительным. Так могла бы посмотреть настоящая княжна.
– Эх, вы! – сказала она, вздёрнув носик, развернулась и ушла бы…
…Но тут я неожиданно для всех – и прежде всего для самой себя – окликнула её:
– Подожди!
Девочка обернулась, всё ещё сердито. И только встретившись с ней глазами, я поняла, зачем её остановила.
– Я с тобой…
Торопливо, слегка окарябав попу о шершавую перекладину, я соскочила с двери и взяла Яну за руку…
«Я с тобой!»
Это сказала я – отчаянная трусиха и подлиза. И ни на секунду не задумалась о том, чем мне это грозит и нужна ли мне эта чужая малявка. Она уже не была чужой. Сжимая её теплую ладонь, я сразу поняла: свой человечек.
Хотелось прыгать от радости. Я стала лёгкой, как воздушный шарик, наполненный газом, для которого летать – естественно, вот на привязи тяжело… И я отвязалась, ушла от них, улетела! Где теперь мои мучители? Нет их, остались позади с разинутыми ртами, а мы с Янкой – вместе, стоим в центре залитого солнцем двора и улыбаемся друг другу, как две дуры – большая и маленькая…
– Значит, ты Яна?
– Ага. Яна.
– А я – Аня.
– Ага. Аня, – смешно повторила девочка.
Мы прыснули.
– Ты в садик ходишь?
– Не-а. Мне уже семь, я в первый класс иду! – сообщила Яна поспешно, словно боясь, что я раздумаю с ней дружить. – А ты в каком?
– В четвёртом… То есть уже в шестом.
Впервые я произнесла это без гордости: мне хотелось, чтобы мы были ближе по возрасту.
– Ух ты! – Яна помолчала. – Я думала – в третьем…
– С шести лет учусь, – сообщила я с виноватинкой. – А через пятый мы перепрыгнули…
– Ты будешь со мной дружить? – прямо спросила она.
– Я… да. Буду!
– Ура-а!
Яна схватила меня за руки, закружила, и восторженный крик унёсся в синее небо…
Потом она сообщила, что в школу не рвётся, потому что «не-у-сид-чи-вая», и, словно в подтверждение, запрыгала по нарисованным кем-то классикам. Получалось очень ловко. Даже с закрытыми глазами.
Я стала прыгать рядом, тоже зажмурившись, мы налетели друг на друга и засмеялись. Яна доверчиво облапила меня, глядя снизу вверх. Глаза у неё были «крапчатые»: светло-карие с золотистыми точками. Я таких никогда не видела…
– Яна! – пропищал кто-то.
К нам бежала малышка в трусиках.
– А говорила, подруг нет… – с невольным упреком вырвалось у меня.
– Это не подруга, – по-взрослому усмехнулась Яна. – Это горе луковое – моя сестра Алина!
Тут я разглядела, что они очень похожи, только у Алинки черты лица нежнее и волосы немного вьются.
– Это Аня, – важничая, представила меня сестра. – Мы теперь подруги!
Алинка немедленно надулась:
– А я?!
– И ты с нами, – поспешила я успокоить, и Алинка приласкалась ко мне. – Ты дома была?
– Кушала. Яна, мама велит тебе с Чарликом погулять.
– А это кто – братишка ваш?
На радостях я готова была подружиться со всей Яниной роднёй.
– Чарли – наш пёс, – хихикая, сообщили мне.
…Лохматый белый пудель с английским именем рвался с поводка. Подобно мне, он ошалел от счастья: впервые после переезда его вывели во двор.
