– Нет. Я же говорю: Кира была очень скрытной. Сказала только, что, кажется, у нее появился шанс получить хорошие деньги. И если он выгорит, она все равно переберется в Москву.
– Хорошие деньги? У гримера с киностудии? Что это значит? – Емельянов сразу сделал пометку в блокноте. Похоже, здесь уже намечался след.
– Понятия не имею! – искренне вздохнула Валерия. – Она ничего не объяснила. А я ведь знала, что из нее клещами ничего не вытянешь. Бесполезно было и расспрашивать.
– А сами вы как думаете, что это значит?
– Думаю, встретила какого-нибудь богатого мужика. Захомутать кого-то и так выбиться в люди – это была одна из ее идей. Но раньше у нее ничего не получалось.
– Расскажите мне о ее романах, – попросил опер.
– Да я и не знаю всего, – задумалась Валерия. – Знаю, что в юности, лет в 18, она собиралась замуж за какого-то мальчика. Но родители ее были против их отношений. Кира даже собиралась сбежать из дома. Но родители выследили и все разбили, ну и закончилось все.
– Кто он, знаете?
– Нет, – покачала головой Лушко. – Не знаю. Она даже имени никогда не называла. Говорю же, скрытная была. Сказала только, что он потом женился, и у него уже трое детей. Потом у нее был роман с каким-то женатым. Но ей надоело прятаться, и они расстались. Позже тоже были какие-то романы, но я толком ничего не знаю о них.
– А в последние месяцы у нее был любовник?
– Постоянного – нет, не было. Были какие-то одноразовые встречи. Но Кира после них всегда сильно переживала, поэтому прекратила это.
– Ладно, – вздохнул опер. – Вернемся к вчерашнему вечеру. В котором часу вы вернулись домой?
– Было около девяти. Кира пошла меня проводить, я же здесь поблизости живу.
– Она собиралась куда-то зайти после этого?
– Нет. Сразу пошла домой.
– Может, после вас она кого-то ждала?
– Нет, – снова твердо сказала Валерия. – Нет, Кира собиралась помыть посуду и лечь спать. У нее от шампанского разболелась голова.
– Она собиралась принять от головной боли какие-то медикаменты? – наступал Емельянов.
– Что вы, нет конечно! – воскликнула девушка. – Кира никогда никаких таблеток не принимала. Она была противницей любых медикаментов.
– Так-таки и любых? А снотворное она принимала? – Емельянов даже прекратил писать, такую важную информацию говорила эта Лушко, даже не подозревая об этом.
– Какое снотворное? – удивилась Валерия. – Да она ни разу не пила его, никогда в жизни! Она была уверена, что это отрава, что таблетки придумали специально, чтобы людей травить!
– В ее доме не было снотворных препаратов? – Емельянов снова склонился над бумагой, записывая показания подруги.
– Нет, – мотнула головой Лушко. – У нее вообще не было лекарств в квартире. Насчет таблеток у нее были просто средневековые взгляды. Я еще смеялась над ней из-за этого.
– А если бы вам сказали, что в ее комнате нашли такой препарат, как нембутал, что бы вы подумали?
– Что это не ее! Что принес другой кто-то. А что это такое? – Вопрос Валерии прозвучал абсолютно искренне.
– Кира жаловалась когда-нибудь на то, что плохо спит? – Емельянов не ответил, а спросил сам.
– Нет. Со сном у нее было все в порядке. Она жаловалась только, что не высыпается, когда ночные съемки на киностудии, а она на гриме. А вообще она всегда так легко и быстро засыпала, что я даже завидовала ей. Могла прямо стоя заснуть, – улыбнулась непроизвольно Лушко.
– Откуда вы это знаете?
