Он все вжимался в ящики, пытаясь унять в теле нервную дрожь, и молчал. Соседка стала спускаться. Ноздри ее шевелились – она принюхивалась: очевидно, подумала, что он пьян, и пыталась учуять запах спиртного. Но он давно уже не употреблял алкоголь. Он и раньше ценил свежую голову и с трудом переносил спиртное, а теперь и подавно… Даже одна рюмка крепкого алкоголя могла настолько ухудшить его состояние и вызвать видения такие яркие, что после этого он мог и не вернуться в себя…
Лицо соседки стало хмурым. Запаха спиртного не было, и она явно не понимала, что с ним происходит. Он вдруг отчетливо понял, что она считает, что с ним что-то не то. Это откровение словно придало ему сил.
Придерживаясь сначала ящиков, а затем уже стены, он на ощупь добрался до лестницы и бегом помчался вверх. Он добежал до дверей своей квартиры с такой скоростью, которой раньше в себе не подозревал.
Двери его квартиры были открыты. Он остановился на пороге. Он не помнил, закрывал ли их, когда уходил. Проклятые провалы в памяти – они не давали ему жить спокойно. Он попытался вспомнить, оставлял ли раньше дверь своей квартиры открытой, и не смог.
Толкнул дверь ногой. В воздухе отчетливо чувствовался странный запах. Он сначала подумал, что это газ – уж очень сильно этот сладковатый, приторный аромат был похож на него. Но потом вдруг понял, что это сера.
Уверенностьего усилилась, когда точек стало еще больше, и на их фоне появились глаза. Огненно-алые, пламенеющие глаза из преисподней следили за ним. Он закричал, стал пятиться… Глаза не исчезли, они преследовали его…
Сжечь их! Отправить назад, в пламя ада, в огонь! Голос почему-то молчал. Но и сам, без голоса, он знал теперь, что нужно делать. Убрать их из своей жизни раз и навсегда! Убрать глаза демона, который явился за ним прямиком из преисподней!
Он бросился на кухню за спичками. Там этот странный запах был особенно невыносим. Он даже закашлялся, так много этой вони было в его маленькой кухне. Теперь запах больше не казался ему сладким и приторным – это был смрад, забивающий легкие и заставляющий слезиться глаза.
На краю сознания он подумал, что, как только покончит с демоном, то сразу вернется на кухню и откроет окно. А заодно и выяснит, откуда берется это противное, еле слышное шипение, которое слышнее всего было на кухне… Кое-как нашарив в ящике кухонного стола коробок спичек, он рванул в комнату. Алые блюдца неотступно следовали за ним…
Он ворвался в спальню и чиркнул спичкой, успев увидеть, как на конце крошечной головки затанцевал синий огонек пламени, который почему-то все больше и больше разрастается…
Старожилы центра давно не помнили такого взрыва. На мгновение всем показалось, что раскололась земля – такой силы был звук, заставивший людей в панике выбежать из окрестных домов.
– Что это, война? – раздавалось повсюду. Этот вопрос буквально висел в воздухе.
Глазам присутствующих открылось страшное зрелище: верх пятиэтажной «сталинки», стоящей в середине переулка, был объят пламенем. Оно охватило весь пятый этаж и перешло на крышу.
А потом раздался второй взрыв – чуть слабее первого, и от дома буквально оторвалось два каменных этажа – полыхающий пятый и почти целый четвертый, их подбросило в воздух. Это зрелище – взвившиеся в небо монументальные этажи, просто ставшие в миг похожими на картонные, потрясло всех видевших. Люди застыли от ужаса.
