Игра в сердца - страница 4

– Правда? Так значит, мне ничего не грозит?

Прю смеется, хотя ее смех больше смахивает на кашель курильщика – кар, кар, кар! – Нет, нет, что ты. Напротив, – да, она реально употребляет слово «напротив» в устной речи, – они в восторге от шумихи. Говорят, что благодаря твоему посту этот сезон обещает быть самым рейтинговым.

Раскрыв рот, я разглядываю узор на покрывале – серые завитки, – и тут Прю сбрасывает настоящую бомбу.

– И еще они спрашивают, не согласишься ли ты участвовать в шоу.

Что. За. Фигня.

Что за фигня?

– Прости, не поняла… Они хотят, чтобы я снялась в шоу? В «Одиноком волке»? Как приглашенная ведущая или…? – Я представила, как помогаю волчицам прогонять их реплики, расфуфыренная, как Эффи Тринкет из «Голодных игр».

– Да нет же, – фыркает она, будто ничего глупее в жизни не слышала. – Как волчица. Только тайно, под прикрытием. Если будешь знать об участницах всю подноготную, это добавит постам огонька.

Бред какой-то. Нет, этого не может быть. Прю меня разыгрывает. Сейчас она как скажет: «Да ладно тебе, я же прикалываюсь» и снова закаркает – кар, кар, кар! Но она ничего не говорит.

– И я же тебе главного не сказала – знаешь, где будут снимать следующий сезон? В Сиднее. Это в Австралии.

Последнее уточнение можно было не делать: я прекрасно знаю, что Сидней – столица Австралии[3]. И давно мечтала там побывать. Собственно, с тех пор, как узнала, где он находится.

Я, кажется, чего-то не понимаю.

– Они везут шестнадцать девушек и одного парня в Австралию? – спрашиваю я изумленно. Я догадывалась, что у шоу приличный бюджет, но такое путешествие точно влетит в копеечку.

– Не совсем. В Сиднее будет всего двенадцать волчиц, половина из них – австралийки. Короче, – продолжает она, пока я пытаюсь переварить услышанное, – продюсеры хотят с тобой познакомиться, естественно, чтобы понять, с кем имеют дело. Я уже сказала, что понадобится привлечь стилиста и чуточку тебя подправить – а может, и не чуточку. – Что ж, спасибо, редактор Мао, вы очень добры. Я закатываю глаза. Слава богу, она меня не видит. – В общем, жду тебя в офисе в понедельник. Прямо с утра.

На протяжении всего разговора с Прю я будто кружилась на карусели и только теперь наконец прихожу в себя. Нет, я не буду участвовать в «Одиноком волке» в качестве волчицы. Это исключено. Это же мой самый страшный кошмар, хуже, чем не успеть за тележкой мороженщика во сне. Чтобы я предстала перед камерами? Как участница шоу, где за одного парня соревнуются двенадцать девчонок? Ну уж нет. Нет, нет и еще раз нет.

– Прю, слушай, я, пожалуй, откажусь.

На том конце провода повисает тишина – самое напряженное молчание за всю историю существования напряженных молчаний. Я мысленно взываю к Кадму, древнегреческому богу литературного мастерства, надеясь, что тот спасет меня от неминуемой судьбы.

– Эбигейл, – с досадой отвечает Прю, из ее уст мое имя звучит как раздраженное фырканье, – ты, кажется, ошибочно решила, что я звоню тебе спросить, хочешь ли ты сняться в рейтинговом телешоу, что поможет, во-первых, укрепить партнерство между нашим журналом и телекомпанией и, во-вторых, повысить наши охваты в десять раз.

Ну и крыса ты, Кадм.

– Так вот, уверяю тебя, это не просьба. Я звоню поделиться потрясающей новостью и сообщить, что ты участвуешь в сиднейском сезоне «Одинокого волка» в качестве волчицы. Конечно, если продюсеры при взгляде на тебя не испугаются и не сбегут, сверкая пятками.