Через некоторое время я, собравшись с силами, решил, что нельзя бездействовать. Рядом с нашей комнатой дежурил прапорщик – немолодой мужчина с лицом, испещренным морщинами и украшенным рыжими усами. Я стал колотить в дверь и, когда он открыл, обратился к нему:
– Уважаемый! Я требую, чтобы мне вернули мой мобильный телефон. Меня совершенно незаконно задержали и забрали мои вещи. Мне нужно срочно позвонить.
– Всё сказал? – задал прапорщик риторический вопрос, бросив на меня усталый и безразличный взгляд. – Не положено здесь иметь телефон. Так что сядь на место и сиди смирно.
– Подождите! Я имею право сделать звонок. Мне нужно связаться с родными. Может, я адвокату своему хочу позвонить. Не даёте мне мобильный телефон? Тогда дайте мне позвонить с Вашего городского телефона – вон у Вас стоит.
– Говорят же тебе, не положено. Это служебный телефон. Нельзя тебе по нему звонить, – все так же устало и безэмоционально выдал прапорщик. Но я никуда не собирался уходить, и тогда военный повысил голос: – Быстро сел на место! Это приказ!
– Вы мне не приказывайте! Я свободный человек в свободной стране! Вы нарушаете мои права человека и гражданина, Вы нарушаете Конституцию Российской Федерации! Вы знаете, что Вас за это ожидает? Международный трибунал в Гааге! – Я распылялся, вспоминая фразы из школьного курса по обществознанию.
Но на прапорщика все мои восклицания, пафос и угрозы Гаагским трибуналом не произвели ровным счетом никакого впечатления. Он смотрел на меня холодно и безразлично, думая о чем-то своем. После того, как я закончил, прапорщик задумчиво выдохнул:
– Эх, тяжело тебе в армии придется, – а затем добавил: – Ну, ничего, и из тебя мужика сделаем.
После этого я понял, что от этого прапорщика ничего не добьюсь и мне нужно искать кого-то старшего по званию для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Но такой возможности не представилось. Вскоре в комнату вошел тот же самый прапорщик и велел всем собраться и проследовать за ним. Нас посадили в автобус, долго везли и в итоге доставили на территорию воинской части, находившейся за городом.
Я не понимал, что происходит и чем всё это закончится. Мне хотелось просто сбежать, и я судорожно высматривал щели в заборе части, но ничего не увидел. И тогда я вспомнил Славу и то, что тот говорил, перед тем как мы украли курицу: «Это будет хороший опыт и веселая байка». Тогда я немного расслабился и решил продолжать играть дальше в сложившихся обстоятельствах. Мне показалось, что в армии, наверное, нет ничего страшного. Здесь точно так же можно жить, играть, развлекаться, бороться с тупой системой. Я подумал о том, что неплохо пройти эту самую военную службу ради нового опыта и веселых баек.
Начался новый опыт с того, что всех нас забрили наголо. Я никогда не сбривал волосы на голове и даже не представлял себя лысым. После того, как меня неаккуратно и болезненно обкорнали, я посмотрел на себя в зеркало и не смог узнать. Вроде бы всё на месте, всё то же самое, просто волос нет. Но что-то в моем облике стало радикально другим. Мне показалось, что, сбрив волосы, у меня как будто бы отобрали личность, всё то уникальное и оригинальное, что отличало меня от других. Что я из Константина Стрелецкого превратился в какого-то безликого робота, который только что сошел с конвейера. Я оглянулся вокруг и понял, что теперь все ребята были практически на одно лицо. Нам выдали одинаковую одежду, после чего нас действительно стало сложно отличить друг от друга.
