По мере произнесения данной фразы человек успокаивался и его мощный рык вернулся к нормальному голосу к окончанию предложения.
– Бери свои шмотки, давай мне свой паспорт и следуй за мной.
Молодой аспирант выполнил эти требования мгновенно и, подхватив свою небольшую сумку, рванул за профессором, который получив от него паспорт, с места развил вторую космическую скорость. За ним пришлось почти бежать, чтобы не отстать от этого потомка скоттов.
Передав его вещи у стойки регистратуры и получив посадочный талон, они почти бегом переместились через зону досмотра в зону посадки. Оказалось, что посадка на их рейс уже закончена и ждали только их двоих. Кто напутал со временем встречи, осталось не выясненным, но пока они бежали к самолету, профессор метал громы и молнии на голову этого ротозея. Досталось и нашему Жан-Полю. На бегу он услышал возмущения господина Торнтона на тему, того, что ему, уважаемому профессору приходится бегать за каким-то малолетним лягушатником. Услышав такое, Жан-Поль хотел было возмутиться, и набрал было уже в легкие воздуха, но чуть не споткнулся. Осознав, что бег не самое лучшее время для споров, он благоразумно закрыл рот. Наконец, они вбежали в салон самолета, где их встретила озабоченная стюардесса и проводила аспиранта на его место.
Пока он усаживался в кресло и притягивал ремни, профессор уже успел куда-то исчезнуть. Жан-Поль очень удивился этому. Казалось, что такая крупная фигура не может исчезнуть мгновенно, как бы растворяясь в воздухе. Но оказывается профессор, не смотря на свою могучую внешность, обладал этим талантом.
Объявили взлет. После продолжительного разгона самолет, наконец, оторвался от бренной земли и начал медленно набирать высоту. Молодому французу стало не очень хорошо, уши заложило, накатила тошнота. Он ведь никому не сказал, что это будет его первый полет. И сейчас ему было просто страшно. Его мутило. Мучительно захотелось вернуться назад на землю. Бросить эту дурацкую экспедицию и вернуться в свою маленькую, но уютную квартирку. Он расклеился так, что захотелось расплакаться.
К его счастью, сосед заметил его состояние, и без долгих объяснений достал из кармана сиденья бумажный пакет и попросил его не стесняться, если совсем прижмет. Взяв пакет, Жан-Поль поблагодарил незнакомого мужчину за заботу. Что греха таить, на продолжении следующего часа ему несколько раз пришлось сунуться в него носом. После такой очистки организм перестал брыкаться и постепенно стал успокаиваться. Когда же стюардесса принесла ему коньяк, он совсем успокоился. Полностью придя в норму, он со страхом огляделся, ожидая увидеть вокруг одни осуждающие взгляды, ведь звуки, которые он производил, пугая пакет, были очень хорошо слышны, но к его удивлению на него никто не смотрел. Также как и на земле, он никого не интересовал, все занимались своими делами. Кто читал, кто слушал музыку.
К этому времени коньяк уже начал действовать. Веки начали слипаться, сон неудержимой волной накрывал его. Перестав с ним бороться, он откинул спинку кресла и погрузился в объятия Морфея.
Сон освежил Жан-Поля и вернул радость жизни. Посмотрев на часы, он понял, что проспал почти четыре часа. Время прошло, но в самолете ничего не изменилось, тот же гул, заставляющий периодически сглатывать, чтобы убрать заложенность в ушах. Тоже потряхивание корпуса на воздушных ямах. Убедившись, что все нормально, Жаль – Поль решил прогуляться по самолету и найти профессора и заодно познакомиться с остальными членами команды.
