Приблизительно эти мысли я пытался внушить своим орлам – репортерам. В пятницу я иногда собираю этих бездельников, чтобы изложить свое видение наших проблем.
Они приходят, внимательно слушают, соглашаются, или, во всяком случае, не возражают, потом уходят и через некоторое время приносят мне такое, что приходится либо выбрасывать в корзину, либо полностью переписывать. Сейчас оба – и Слава, и Сергей – молча слушали. На их лицах мелькали следы понимания. Это меня окрыляло.
– Возьмем, к примеру, оперативные сводки милиции, – я выудил из стола пачку бумаг и предъявил их парням.
– Возьмем, – согласился Слава. Он обычно пишет о медицине, поэтому для него эта часть лекции носит характер теоретический.
– Напрасно ты так спокоен. В этих сводках также имеет место информация о несчастных случаях и отравлениях. Например, читаем, что в инфекционное отделение больницы поступило двадцать два ребенка из детского дома. Диагноз – пищевое отравление. Ваши действия?
Слава помялся, потом окинул тоскливым взглядом комнату. Ему было совершенно наплевать на все мои ухищрения. Он хотел на волю.
– Нужно узнать адрес, поехать в детский дом, переговорить с директором. Потом съездить в больницу…
– Ничего подобного. Там ничего не узнаешь, кроме того, что у тебя уже есть. Пошевели мозгами. У нас есть эта информация, и теперь нужно обращаться к тому, кто за все это формально отвечает. Например, к главному санитарному врачу города. Он так или иначе что-то скажет. Или подтвердит, или опровергнет. Или подбросит чего-нибудь интересного о трудностях его системы, и ты сможешь соорудить материал о проблемах наших борцов за санитарию. Заодно ты сможешь установить хорошие отношения с этим самым врачом и потом получать у него интересную информацию. Усек?
Слава возвел очи к потолку и обреченно кивнул. Сергей помалкивал, потому что подходила его очередь. Я всегда старался распределять свои усилия равномерно, чтобы никто из них не почувствовал себя обделенным.
– Смотрим наши бесценные сводки дальше. На прошлой неделе мы прочитали о том, что стрелка ВОХР убили и забрали у него «наган» и патроны. В таких случаях надо затаиться и ждать продолжения. И вот три дня назад мы получаем из того же источника сообщение о том, что взяли трех несовершеннолетних, которые ВОХРовца и задушили.
– Мы связываемся с милицией, получаем у них статистику преступлений среди несовершеннолетних, соединяем и получаем проблемный материал, – лихо отрапортовал Сергей.
– Умница! А если раскрытие не произошло бы?
– Тогда можно бы на этом примере сделать материал о неэффективной работе органов милиции, – Сергей совсем расслабился.
– Правильно, мы подготовим такой материал и больше никогда не получим никакой информации из Центра общественных связей. Спрячь эту информацию подальше и надейся. В этих бумажках, написанных еще хуже, чем ваши статьи, больше информации к размышлению, чем фактов. Вопрос на засыпку – в течение последних месяцев в сводках все чаще и чаще мелькают сообщения об использовании преступниками устаревших пистолетов ТТ. Что мы можем для себя из этого извлечь?
– Они военные захоронения раскапывают, – снова поторопился Сергей.
– Ничего подобного, хотя возможен и такой вариант. Мы берем эту информацию и сопоставляем ее с сообщением о том, что наша героическая милиция испытывает недостаток в патронах к пистолетам Макарова. Эти патроны делает Тульский завод, а Россия с поставками что-то не торопится. Милицейское руководство вынуждено передать на вооружение некоторых сотрудников милиции пистолеты ТТ, которые были законсервированы на складах на случай войны. Этих запасов у нас еще надолго хватит. Понятно?
