Вот так и петляла среди плавно переходящих в дюны холмов наша рейдгруппа, постоянно выбрасывая в стороны щупальца фарм-отрядов. К вечеру, перед большим привалом, у казначея на кармане скопилось почти шесть тысяч золотых и с десяток достаточно интересных предметов. Рейд… это, конечно, не окупало, но делало его чуть дешевле, гораздо живей и значительно интересней, рыбаки меня поймут.
На ночлег расположились демонстративно и вызывающе – прямо на гребне пологой дюны. Ярко пылающие в ночи костры намекали интересующимся на нашу силу и уверенность в себе. Шатров и палаток разбили много, на реальные три сотни народу, но вот по факту нас осталось едва ли сорок душ – только те, что в срыве. Остальные, пользуясь законным семичасовым окном на отдых, вывалились в реал.
Где-то в заснеженной Москве или Вологде щелкнули магниты фиксаторов, и стеклянная крышка саркофага вирткапсулы распахнулась, выпуская уставшего игрока из своего чрева. Распознав знакомые звуки, подняла голову и яростно завиляла хвостом собака, топот детских ножек слился с криком: «Мама, папка с работы вернулся!» Соскучившаяся за день жена чуть улыбнется, глядя на неуверенно проковылявшего к холодильнику мужа, слегка нахмурится, видя, как он жадно глотает холодное молоко прямо из пакета. «Все в порядке?» – спросит она. Не прекращая пить, тот согласно прикроет глаза, а через минуту, с трудом оторвавшись от горлышка, облегченно выдохнет и потреплет дочурку по волосам. «Все хорошо, солнышко, просто еще один трудный день на работе…»
Я вздохнул – картинка, нарисовавшаяся в голове под впечатлением лавины отчетов об уходящих в логаут бойцах, вызывала легкую грусть. Однако хандра лишь задела крылом и тут же унеслась прочь. Народ вокруг подобрался интересный, спать никто не торопился – потребность в отдыхе у сорвавшихся не столь велика, как у владельцев реальных физических тел, потрепанных возрастом и самой жизнью.
Травили байки о службе, подкалывали друг друга, вспоминая десятки занятных историй, не обходили вниманием присутствующих среди нас дам. Соседние холмы вздрагивали от дружного хохота десятков крепких глоток, кружившие в отдалении огоньки глаз трусливо растворялись во тьме. Я сидел, уютно откинувшись в персональном кресле в виде теплого бока Багиры, прислушивался к разговору, пил крепкий кофеек, стряхивая пепел сигареты в костер, и тихо балдел от внезапно возникшего ощущения, что все будет хорошо – справимся, отмахаемся, завоюем и победим. И через тысячу лет я смогу вот так же сидеть в ночи у костра, с твердой верой в себя и своих парней.
Громко хрустнула высушенная солнцем веточка низкорослого кустарника, который в немалых количествах встречался по пути, облепляя дюны и цепляясь за жизнь сотнями колючек. Воины резко обернулись, а я прищурил глаза, всматриваясь в темноту. Мигнул радар, отрисовывая внезапно возникшую в пяти шагах цель, на перехват рванулся, явно не успевая, боец из внешнего кольца охранения.
Пошатывающаяся от усталости девушка, с сиротливой единичкой в шкале, отвечающей за жизнь, прошептала:
– Наши… Дошла…
Сделав несколько неуверенных шагов, она рухнула на колени у костра:
– Ребята, помогите, там Лешка…
Наперебой скармливая Оксане самые вкусные кусочки, успокаивая и сопереживая, мы до побелевших костяшек сжимали кулаки, выслушивая страшную, обильно сдобренную слезами историю девчонки, попавшей в рабство. А меня все время не покидала мысль, что вся эта ситуация отнюдь не исключение, а вполне вероятное будущее Друмира. Более того, будущее, которое уже сейчас реализовалось в некоторых приватных локациях, а то и целых кластерах. Ведь о ситуации вне наших границ мы знаем до обидного мало, внешняя политика игроков практически не интересует, наиболее частые встречи цивилизаций происходят после возникновения идеи: «А давайте телепортнемся и пиндосов погеноцидим?»
