Сколько его помню, он вечно шел наперекор моде: когда все носили дрэды и отращивали длинные патлы, Лёва сверкал лысой черепушкой, а теперь наоборот. Но ему шло. Я украдкой рассматривала его резкий профиль: прямой нос, широкие скулы, глубоко посаженные глаза с ярким контуром темных густых ресниц и по-мужски выразительные брови. Вот все в нем было идеально, как с картинки, оттого и девки за ним толпами гонялись всю жизнь. Он, как жук, вечно в малине был, покоряя слабый пол лучезарной улыбкой тонной медовых комплиментов и колким юмором, которого всегда было мало.
— Хорошо, — прятала улыбку, стараясь не выдавать своего странного воодушевления.
— Мы с тобой давно не разговаривали, — Доний жестом попросил разрешения закурить. Мне все равно было, потому лишь плечами подёргала. — Мне иногда кажется, что ты специально убегаешь. Я тебя обидел?
— А мы с тобой никогда не разговаривали, — отвернулась от него, чтобы прекратить это жалкое любование другом. Боже… Какого чёрта я оказалась с ним в одной машине? Уж лучше пешком брести по трассе, чем в замкнутом салоне, где всё пахло его чарующим ароматом.
— Да, и это странно, — он откинулся в кресле, медленно курил, постоянно бросал в мою сторону загадочные взгляды, а я улыбалась, наблюдая за ним теперь в отражении тонированного стекла. — Тогда поговорим сейчас. Ты замужем?
— Доний, ты сначала прилюдно облапал женщину на свадьбе друзей, а потом спрашиваешь, не прилетит ли тебе от ревнивого мужа?
— А ты вечно отшучиваешься, Сквознячок.
— А ты вечно говоришь глупости.
— Так что? Замужем? — Лева вдруг дернул меня за правую руку, на безымянном пальце которой было простое серебряное кольцо, подаренное бабушкой.
— Нет.
— Почему?
— Думала, Королёвой стану когда-нибудь, а не вышло…
— Только не говори, что ты втрескалась в своего босса! Не огорчай меня шаблонностью. Это так банально, — Лёва как-то зло усмехнулся и сам, поняв, что реакция вышла слишком яркой, отвернулся. — Или ты в него ещё со школы влюблена?
— Доний…Доний… — алкоголь делал свое дело, я ощущала внутри какую-то бурлящую смелость и непреодолимое желание высказать ему всё, что о нём думаю. — Ты упустил своё счастье ещё на школьной дискотеке, где прилюдно предпочел мне Светку Лазаревскую.
— Кого? — Лёва нахмурился, будто рылся в библиотеке своей памяти, но там уж давно все пылью поросло, потому что картотека его пассий за эти годы стала больше, чем архив НКВД. — Она хоть красивая была?
— А это уже неважно, — мы как раз подъехали к моему подъезду, поэтому я с облегчением надела босоножки и хотела забрать с заднего сиденья сумку, когда буквально впечаталась в его губы… Сухая теплая мужская ладонь легла на лицо, он большим пальцем обласкал кожу, прижавшись губами. Не шевелился, не пытался углубить поцелуй, просто так и сидел, закрыв глаза.
Внезапные картинки закружилась в моем мозгу, а по телу заструился ручеёк раскаленной лавы. Щеки вспыхнули, сердце заколотилось, а уже знакомое бесконтрольное бурление стало биться внизу живота электрическими разрядами. Внутри будто пазл складывался из ощущений, что током пробивали меня и вчера, и сейчас. Я, как оголённый провод, телепалась в луже, отчаянно прося помощи или просто глоток свежего воздуха, чтобы мозг включить, потому что пробки мои явно повыбивало. Меня будто перезагрузило, и вспышки воспоминаний стали метаться в мозгу бестолковыми обрывками комикса.
