Смог же я простыми часами взорвать этот чертов драгонит.
Я порыскал в чемодане еще, но не нашел ничего подходящего для того, чтобы использовать в качестве снаряда. Все было либо слишком мелкое, либо слишком крупное. И если с крупным сделать ничего не выйдет, то вот импровизированную дробь сообразить – проще простого.
Я вложил в трубку драгонит, засыпал его сверху всем, что туда влезло, включая найденные гвозди, винты и шестеренки, и забил оторванным от штанины куском тряпки. Потряс получившуюся конструкцию, проверяя, не выпадает ли все из трубки, и вытянул вперед на ладони, любуясь получившейся пулялкой.
Да уж, убожество то еще, без смеха не взглянешь. Толстенная, почти в мою руку толщиной, короткая труба, из которой торчит длинная шпилька, которая еще и ходит ходуном туда-сюда в отверстии, явно большим, чем ее диаметр. Подрезать бы ее, или обломать хотя бы, но блин, нечем. Она даже не гнется, каленая видать. Ладно, пока что и так сойдет, и пофигу, что общая конструкция в локоть длиной получилась, и что одноразовая – тоже пофигу. Зато это настоящая, блин, гаубица, со снарядом, который превратит любого небронированного противника в фарш, а бронированного – в консерву.
Вот бы теперь встретиться с луковым мудилой, или крысиным блондином. Посмотрел бы я на их лица, когда они увидели меня с этим эрзац-дробовиком, направленным прямо им в рожу!
Хотя, если вспомнить, что никакого огнестрела до этого на глаза мне не попадалось, возможно, они даже не поймут, что это вообще такое.
Внезапно фургон замедлился и остановился. За стенкой раздались приглушенные голоса – и не разобрать, что говорят, потом движение возобновилось. Я выглянул в щель, чтобы осмотреться, и констатировал факт – мне удалось проникнуть в город.
Мне реально удалось проникнуть в город, черт возьми!
От избытка чувств хотелось вопить и стучать по всему, до чего дотянуться, но я ограничился глупой улыбкой и размахиванием левой рукой. Раненую правую я решил все же поберечь, да к тому же она держала мое новое оружие, чтобы то не упало на пол и своим грохотом меня не выдало. Ведь ничего еще не кончилось.
Как раз наоборот – сейчас вперед самое сложное – умудриться отпочковаться от торговцев так, чтобы не привлечь к себе слишком много внимания, а лучше не привлечь вообще никакого. Потому что ехать с ними до конечной точки их маршрута мне точно не надо – вторую руку готов поставить, что там нерасчетному потяжелению груза не обрадуются.
Поэтому я снова отодвинул брезент, закрывающий фургон сзади, и в образовавшуюся щель принялся осматривать места, остающиеся позади.
Здешняя архитектура совсем не отличалась от нижнего Девоншира… Если, конечно, луковый мудак мне не соврал и это место на самом деле так называлось. Такие же дома максимум в три этажа, такие же мощеные камнем улицы, даже люди такие же. Казалось, что нижний Девоншир это всего лишь кусок города, который не поместился в крепостные стены.
В общем-то, скорее всего, так оно и было.
Наконец мы въехали в район, который явно переживал не лучшие времена – дома здесь были пониже и явно постарше, местами с заколоченными окнами, а где-то и дверями. Здесь было грязнее и даже воздух был как-то гуще и ощутимее. Будь я в своем родном городе, я бы обозвал это «частным сектором» и постарался бы без причины в такое место не заходить.
Но сейчас мне, грязному и окровавленному, именно такое место и подходило больше всего.
