Поэтому я по-боевому настроена. Даже если Роберт будет из меня сосать кровь и издеваться, все равно повоюю за место под солнцем. Единственное, немного напрягает трёхмесячный испытательный срок, но что поделать, нехороший Суслик в своём репертуаре.
Открываю пышущую жаром газовую духовку и отправляю туда круглый, огромный пирог. Я совсем не переживаю за качество еды, среди девчонок пеку лучше всех. Белка не заглядывает в кухню, носится в зале. Вчера эта мелкая жопа допрыгалась, довыкрутасничалась и упала в борщ. Но благо он был холодный и она не обожглась.
Вылезла из кастрюли, вся как ёлка, увешенная мягкой капустой, мокрой морковью и зеленью, да ещё сбежать в таком виде пыталась. Мне пришлось ее отловить и вымыть, поэтому теперь Васька меня ненавидит, а заодно и не кажет носа в кухню. Но это к лучшему, потому что у меня здесь сегодня все скворчит и парится, а белка неуправляемая, может пораниться.
Ложусь спать пораньше, чтобы ни в коем случае не опоздать в первый рабочий день. Но как говорится, человек предполагает, а б-г располагает, поэтому мой будильник не срабатывает, а, может, мозг не реагирует, в общем, просыпаюсь я на полчаса позже запланированного времени, и как ошпаренная начинаю метаться по дому.
Подскакиваю к шкафу. С вечера я себе погладила симпатичное бежевое офисное платье, строгого прямого кроя до колен и к нему белый приталенный пиджак. Шустро начинаю надевать на себя вещи и только тогда, когда застёгиваю пиджак, понимаю, что что-то не так. Странный дрянной запах витает в комнате, а сильнее всего воняет именно от меня.
Насупившись, чую неладное. Быстро топаю в коридор к зеркалу во весь рост. Кручусь перед ним, как заводная, силясь понять, в чем дело. Вроде все на месте: пуговицы целы, нет никаких пятен или дыр, подкладка не оторвана. Засовываю руку в карман, и тут до меня доходит, что произошло. Васька, в качестве мести за несанкционированный помыв, насрала мне в карман пиджака.
Бляха муха, точнее, бляха белка!
Сморщившись и брезгливо высунув язык, вынимаю на волю свою уделанную в фекалии ладонь. Ногти все коричнево-зелёные, на рукаве пятно, и теперь от меня несёт так, словно я все утро плескалась в унитазе.
Обозвав зверька всеми знакомыми нецензурными словами и пригрозив отдать на съеденье собакам, на скорости света лечу в ванную комнату. Тщательно мою ладонь и чищу ногти, но зловоние приелась, не вывести. Плюю на это неблагодарное занятие, до начала рабочего дня осталось сорок пять минут, а мне ещё надо полгорода преодолеть.
Выхватываю из шкафа первый попавшийся наряд и ныряю в него. Вязанное коричневое платье, плотно обтягивающее мою нестройную фигуру, с глубоким декольте, выглядит на мне немного вульгарно, но уже не до этого, что есть.
В коридоре достаю припрятанные от белки черные ботильоны на шпильке, я вчера вроде все продумала и убрала вещи от вредителя подальше, но она все равно каким-то образом добралась до комплекта и нагадила. Подхватываю свою сумку и вылетаю на остановку. Приходится пробежаться шустрой рысью до автобуса и проорать водителю, чтобы открыл мне дверь, но это все равно лучше, чем ждать другой транспорт.
В метро пытаюсь сохранить в целости и сохранности заветный пирог, который должен помочь мне наладить отношения с коллегами. Поэтому приходится все время держать пакет с едой над головой, это единственная возможность не раздавить его в утренней толкучке. Люди на меня поглядывают с интересом, нет, не так, не на меня, а на вкусно пахнущую тару. Один наглый мужик, даже предлагал мне подержать курник, но я, загадочно улыбнувшись, отказалась.
