Нахожу знакомую дверь и быстрым шагом направляюсь в нужную сторону. Сзади слышу голос Ларисы, которая меня зовет. Но не отвлекаюсь на нее, сначала дело, потом друзья.
Аккуратно заглядываю внутрь. Мы не одни в ресторане, есть большая вероятность, что караоке-зал занят другими гостями. Не хочется потревожить отдыхающих людей своим недобрым настроением.
В комнате царит полумрак и витает молочный туман с привкусом коньяка. Людей совсем мало: три парня, может немного постарше меня, вольготно устроились на диванах. С ними незнакомая девушка в приталенном черном платье, прильнув плечом к расслабленно попивающему алкоголь из граненого стакана шатену, что-то чирикает и сладко ему улыбается. И кто бы вы думали там еще? Правильно, наша расчудесная Виктория. Та, которая сейчас должна вовсю развлекать офисную знать, дразня своими прелестями в ярко-алом, милуется с блондином с хитрыми зелеными глазами.
У меня от картины маслом отвисает челюсть. Я сорвалась из офиса, полгорода проехала, а она тут на все забила и просто развлекается! И как это все понимать? Официально Вика еще на работе. Вот это номер!
Делаю несколько порывистых шагов навстречу компании, которая тут же меня замечает. Все, кроме Вики естественно. Ей, похоже, не до меня. Ей белобрысый на ухо что-то забавное шепчет, а она в ответ пьяненько хихикает. Открываю рот, чтобы забрать нашу помощницу руководителя и направить развлекать уже захмелевшую публику. Но не успеваю произнести и звука, как брюнет, с сине-черными, как глубина Ледовитого океана глазами мне заявляет:
- Бутылку Macallan и черный кофе, - тоном полного безразличия произносит, словно перед ним тень официантки стоит.
Посетители всегда так воспринимают людей, которые их обслуживают, словно движущуюся мебель.
На секунду теряюсь, бросив на себя взгляд. На мне белая блузка с развевающимися рукавами и приталенная черная юбка чуть ниже колен с разрезом сзади. Вполне себе офисный вид. Но если не приглядываться, можно принять за официантку. Парень, который у меня забирал пуховик, тоже был в черных штанах, белой рубашке и черном жилете.
И все бы ничего, можно было бы пропустить мимо ушей, понять, проглотить и забыть, если бы не этот злосчастный КОФЕ, который срывает во мне все предохранители. После поляков в офисе для меня эта тема как красная тряпка для быка.
Грозно сдвигаю брови, чувствуя, как гнев прозрачными пузырниками взрывается в крови. И этому тоже кофе?!
- Услаждать свои вкусовые рецепторы плодами пота и крови несчастных африканских рабов будешь у себя, - произношу в его же высокомерной манере, скрестив на груди руки.
- Что? - парень садится ровнее и уже более внимательно всматривается в меня.
- Дома попьешь, говорю, - с издевкой в голосе сообщаю я, и, потеряв к нему интерес, направляюсь прямиком к Вике, которая, естественно, меня уже заметила, заёрзала и даже немного покраснела.
- Ты чем сейчас должна заниматься?! – раздраженно интересуюсь я начальственным тоном, встав напротив нее. – Там Баранов с Антоновым сцепились и Малинину делят. Ефремов на весь ресторан пьяно орет: «Зацепила меня, заманила меня, за собой увела, а поесть не дала»! А мы в этом ресторане не одни, другие гости тоже отдыхать хотят. Юрий Владимирович полякам все уши прожужжал, что московский офис собирается прибрать к рукам акции компании и всех их выставить. А ты тут просто отдыхаешь?! – гневно сверкаю глазами.
