— Тогда как ты объяснишь наше сходство? — взревел Артур и захлопнул дверь, отрезая нас от внешнего мира.
— Тебе померещилось. Там же темно, что ты мог увидеть? — спросила я с насмешкой.
— Не играй со мной. Не поступай так подло и не морочь мне голову, черт тебя дери!
— Я не понимаю, — взяла себя в кулак и резко повернулась к нему, — что ты хочешь услышать? На что надеешься? Скажи мне, и тогда я скажу тебе обратное.
Несмотря на лёгкую улыбку, я чувствовала себя птицей, никогда не видевшей красоту лазурного неба. А вкупе с крошечным пространством меня вообще начинала бить мелкая дрожь.
Чудовищно страшно…
Когда он сделал шаг ко мне, вынудив вжаться в стеклянную перегородку, я поймала себя на том, что стала считать сумасшедшие удары сердца, что, подобно молоту, колотили по моим вискам.
— Я хочу услышать правду. И пока ты мне её не скажешь, мы не выйдем из этой комнаты, — хрипло прошептал он.
Расстояние между нами стремительно сокращалось.
Шаг. Два. И вот — в нос ударил терпкий запах мужского парфюма.
— Ты не посмеешь…
— Еще как посмею, — его глаза блеснули холодным, безжалостным блеском. — Я готов хоть сейчас разбудить мальчишку и приступить к его детальному изучению. И что-то мне подсказывает, что в его глазах я не найду той синевы, которую вижу прямо сейчас.
Ладонью зарылся в мои волосы и воскликнул, задыхаясь от бешенства.
— И даже эти белоснежные волосы он от тебя не унаследовал.
— Отпусти!
— Ни за что. Ты и шага не сделаешь, пока не выложишь мне всё подчистую.
— Да опомнись ты! — меня прямо потряхивало от негодования. — У тебя есть невеста. Какое право ты имеешь лезть с расспросами к чужой и замужней женщине?!
Я правда не понимала. Будь на его месте любой другой — только бы радовался тому, что ему не пришлось с маленьким сопляком возиться. Запросто бы поверил, что у ребенка другой отец.
Почему он так упорствует?
— Просто скажи мне правду.
Я лихорадочно соображала, как мне выкрутиться из этой ситуации, и получалась неподъемная задача, которую с нравом Бестужева точно не потянуть. Он буквально пригвоздил меня к месту и, судя по блеску в глазах, не собирался сдаваться.
И совсем не возражал против сложившейся ситуации. Мне даже показалось, что он едва держал себя в узде. Руки так норовили опуститься вниз. Дыхание окончательно сбилось.
— Главное, что он — мой сын, — тихо выдавила я, — и его жизнь никак тебя не касается.
Да, я поступала эгоистично, но мной двигало лишь одно — желание защитить.
С Вадимом я научилась справляться. И никогда бы не позволила ему и пальцем тронуть Тёму.
А вот Артур был слишком непредсказуемым. И вкупе с властью это создавало опасное впечатление.
— Продолжаешь отрицать? — процедил сквозь зубы. — Хорошо. Тогда посмотрим, что ты скажешь, когда я сделаю ДНК-тест. Вот прямо сейчас пойду, возьму всё необходимое и отправлюсь в больницу вместе с твоим сыном.
Он резко отстранился и решительно направился к двери. Толкнул её ногой, совсем не беспокоясь о шуме, который он создавал, и ринулся в сторону гостиной.
Я схватила его за край куртки и добровольно прильнула к нему.
Просто не видела другого выхода. Не могла позволить ему потревожить больного ребёнка.
— Ты же знаешь ответ, раз так себя ведешь. Зачем же…
— Я хочу, чтобы ты сказала это вслух, — зло перебил.
— Ладно. Хорошо. Твоя взяла.
Я отстранилась, вдруг почувствовав неловкость от близости наших тел, и отвела взгляд в сторону.
