Второй этап проходил по той же схеме. Блондинка зачитала номера, что должны были остаться, с бумажки, которую передал ей амбал с наушником. И снова номер тридцать три прозвучал последним. Теперь девушек осталось шестеро. Когда Лина шла в раздевалку, чтобы на этот раз переодеться в старинное вечернее платье (правда, она совершенно не понимала, для чего), то из головы не шла считалочка про десять негритят.
На этот раз Лине досталось темно-бордовое платье из велюра, с открытыми плечами и верхом корсетного типа. Юбка была настолько пышной, что Лине показалось, что только она занимает добрую половину тесной раздевалки. А верх она сочла неприлично открытым, грудь из него практически вываливалась, как она не подтягивала платье вверх. Ну ничего. Эту неприятность она тоже переживет. Как говорит Катя, пять минут позора и можно считать денежки. Правда это она говорит о бомжах, собирающих бутылки.
Когда Лина поймала на себе сальный взгляд борца сумо, что был без наушника, то почему-то решила, что и этот этап она пройдет. Только вот ни эта мысль, ни сам взгляд ей ох как не понравились.
– Жду вас завтра, уже в агентстве, ровно в десять, – блондинка назвала адрес, недалеко, кстати, от дома Лины и отпустила прошедших удачно кастинг трех участниц по домам.
Лина переоделась в свою одежду и вышла к Кате.
– Уже? Так быстро? – удивилась та. Она сидела на подоконнике и читала книгу. Сразу становилось понятно, что настроилась Катя на длительное ожидание.
– Долго ли умеючи, – пробормотала Лина. Она все еще никак не могла избавиться от неприятных ощущений. Даже сама толком не понимала, чем те были вызваны.
– И?.. – вопросительно смотрела на нее Катя, с затаенной надеждой в глазах.
– Завтра в десять нужно быть в агентстве, где состоится приватная беседа с хозяином, – машинально повторила Лина слова блондинки. – Только я завтра не могу – у меня смена…
– Сбрендила что ли? Конечно, можешь! Я тебя подменю. И… наведи завтра мейк ап, пожалуйста, – сурово добавила Катя.
– Мам, а как ты относишься к моделям? – спросила Лина за ужином.
– Это те, кто задницами вихляют? – машинально уточнила мать. Думала она явно о другом. – Вот же пострел! Просила же прийти к ужину!
Все понятно. Как обычно, все мысли ее о Егорке, который еще с утра ускакал на улицу с друзьями и до сих пор дома не появлялся. Ну да, возраст у него сейчас самый опасный, именно в таком и связываются со всякими компаниями. Лина тоже переживала за брата, но не так сильно, как мама. В отличие от той, она ничего плохого не видела в том, что брат увлекается роком, и что они с друзьями мечтают о своей рок группе.
– Вообще-то, красиво ходят, дефилируют, и их этому учат, – пробормотала она, зачерпнув ложкой гречки с мясом. – А если бы я была моделью? – посмотрела она на обеспокоенное лицо матери и вдруг подумала, когда та в последний раз улыбалась? Когда лицо ее успело превратиться в скорбную маску? Ведь она еще совсем не старая, хоть у нее и больное сердце.
– Но ты же не модель, – лаконично ответила мать, явно не желая развивать эту тему.
Но Лине было важно поговорить не с Катей, а именно с родным человеком, заручиться хоть крошечной поддержкой. Ведь завтра она возможно поменяет всю свою жизнь, которая в последнее время стала такой привычной. Хотя, особых надежд на благополучный исход последнего собеседования, Лина не питала. Вряд ли хозяин модельного агентства выберет именно ее. Особым умом она не блистала, образованием похвастаться не могла. Да и в школе училась с тройки на четверку. Разве что естественные науки и языки ей давались с легкостью, но все же даже это не помогло поступить на биофак.
