— Госпожа Эмили Эдрикс? — спросил Маг, присаживаясь за дубовый стол. И не дожидаясь ответа, продолжил: — Вы понимаете, почему вас вызвали?
— Мой муж был здесь сегодня утром, — растерянно начала я, заворожено следя за чернильной ручкой, которой допрашивающий старательно писал что-то на верхнем листке бумаги.
— Он назвал вам причину вызова? — Маг был, видимо, из визуалов, способных передавать собеседнику мысленные образы. Он отложил ручку и уставился на меня.
— Я не видела его с самого утра. Навещала родителей.
— Вы давно в браке? — вопросы сыпались на меня, как летний град. Я не смотрела в глаза сидящему напротив, боясь поддаться его влиянию, ожидая, что дознаватель запутает меня в образах, отняв способность отличать реальность от насланных на меня видений.
— Почти месяц.
И тут по коже пробежал холодок. Мужчина скрипел ручкой, то и дело обмакивая наконечник в чернильницу, и совсем не смотрел на меня, будто перед ним сидела не живая девушка, а статуя. Вопросы становились всё щекотливее, дознаватель интересовался обстоятельствами помолвки, расспрашивал о подготовке к свадьбе. Особенно его волновало, сколько времени мы были знакомы с Рикардом до того, как он сделал мне предложение руки и сердца, которое стало для всех неожиданностью.
— И вас это совсем не удивило? — Маг посмотрел на меня, отложив ручку и скрестив руки на груди.
Я почувствовала, что краснею. Одновременно в душе родилась злость:
— Нет. Я всегда знала, что мои добродетели не останутся незамеченными. Так и вышло.
— Я верю вам. Вы слишком молоды, чтобы уметь отличать поклонников красоты от адептов «запретных утех». Ваш муж предлагал ли вам что-либо незаконное?
Взгляд Мага пронзил меня насквозь. Холодный, любопытный, безжалостный. Как у натуралиста, тонкой иглой прикалывающего бабочек к доске:
— Вас не насторожило, что Дракон из обеспеченной семьи, который мог бы сделать блестящую партию, выбрал жену ниже себя по общественному положению? Мать которой приходится роднёй чёрным Магам с севера?
Я держалась как могла, чтобы не расплакаться. Мой план ожидаемо летел в пропасть. Но набравшись смелости и взяв себя в руки, я расправила плечи и, глядя в глаза холёному чиновнику, выпалила на едином дыхании:
— Я буду разговаривать только с главным.
— С кем конкретно? — Маг откинулся на спинку кресла и разве что не расхохотался мне в лицо. Он пристально посмотрел на меня, и от его липкого взгляда стало не по себе. Будто голой стоишь посреди разгорячённых мужчин, которые только ждут сигнала, чтобы наброситься на тебя. Я ощущала себя продажной девицей из портового борделя.
Словно в подтверждение мыслей перед моим взором предстала картинка: девушка, как две капли воды похожая на меня, обнажённой лежала на кровати и позволяла Магу-дознавателю целовать в ложбинку между её грудями. Дева стонала и шире раздвигала ноги, а мужчина спускался всё ниже, пока не оказался между ними. Его партнёрша вскрикнула и изогнулась дугой, шепча имя, разобрать которое я была не в силах.
Картинка манила и заставляла сердце биться сильнее. Одно то, что в сцене отсутствовали братья Эдриксы, делало её привлекательной для меня. Между ног сделалось влажно от нарастающего удовольствия моего двойника, кусавшего губы. Её руки комкали простыню, девушка стонала всё громче, а потом вскрикнула и затихла.
Я закрыла глаза, чтобы избавиться от навязанной магической иллюзии, попыталась сосредоточиться и успокоиться. "То, что я больше не вижу, уже не существует", — первое правило начальной школы Магов. И одно из самых сложных для практикующих. Отрешиться от эмоций, вздохнуть и спокойно отпустить желание, как птицу в небо.
