Думала, что усну сразу, как только голова коснется подушки. Вот только сон не шел. Отвернулась к стене и плотно укуталась в одеяло. Глаза закрыла, но все равно никак не могла окунуться в блаженное беспамятство.
Меня терзали мысли, догадки, предположения… Я не могла уснуть из-за неизвестности.
Какими будут желания Стаса? Почему-то я подсознательно готовилась к тому, что все, что он придумает, будет унизительно.
Шумно выдохнула и попыталась отвлечь себя, чтобы наконец уснуть.
Вот только мысли все равно возвращались к аварии.
Перед глазами то и дело появлялась картинка двух врезавшихся машин: моего старенького «Жигуленка» и дорогой иномарки Стаса.
Повернулась на бок, практически уткнувшись носом в стену. Плотнее укуталась в одеяло и с огромным трудом заставила себя прокручивать материал, который изучила в библиотеке.
Это оказалось сложно. Но я запрещала себе думать о Волкове и о том, во что теперь превратиться моя жизнь.
Только учебник перед глазами. Только изученный материал. Только информация по предстоящему семинару…
В какой-то момент я услышала громкий и очень раздражающий звук. Повернулась на спину и поморщилась.
Будильник.
Отключила телефон, но не спешила вставать. Состояние было ужасным. Тело ломило, голова слегка болела — не сильно, но неприятно.
За окном только начинало светать, а я даже не поняла, когда смогла уснуть.
Глаза опять начали слипаться. Если я сейчас не встану — могу опять провалиться в сновидения.
Эх… Это было бы замечательно.
Но нельзя.
Пора вставать.
С тихим стоном я буквально соскребла себя с кровати.
Надя ещё спала, и я даже ей немного позавидовала. У неё есть ещё около тридцати минут сна.
На цыпочках, чтобы не разбудить сестру, вышла в коридор и сразу услышала тихие постукивания посуды.
Заглянула в кухню и увидела там маму. Она тихо напевала какую-то песню и жарила блинчики.
— Доброе утро, — с улыбкой поприветствовала я ее.
— Доброе. — Мама улыбнулась мне в ответ и зразу перевела взгляд на часы. — Иди в душ и завтракать. Я сейчас блины доделаю и пойду Надю будить.
— Как она?
Мама пожала плечами, ловко переворачивая блин.
— Вчера хорошо себя чувствовала. Но я переживаю, как у неё пройдёт сегодняшний день.
Мама прикусила губу и перевела взволнованный взгляд в окно.
Я проследила за её взглядом и тихо присвистнула.
На улице крупными хлопьями валил снег. Дороги, тротуары, деревья — всё было белое.
— Я заметила, что в последнее время она стала очень чувствительной к погоде, — проговорила мама, вновь возвращаясь к прерванному занятию. — Все чаще на любое малейшее изменение погоды у неё начинает болеть голова.
— Думаешь, это как-то связано?
— Не знаю. Но есть же люди метеозависимые. Сама посмотри. Сутки назад у Надюши голова раскалывалась, а сегодня вот такой сильный снегопад пошёл.
— Может, ты права, — задумчиво проговорила я, глядя в окно. Хотелось зацепиться взглядом за одну крупную снежинку и проследить за её полётом, но снега было так много, что это было практически невозможно.
— Я сегодня на работе выходной возьму, — между тем продолжила мамуля. — Попрошу кого-то из коллег взять моих обормотов.
— И тебе дадут выходной? — хмыкнула я, не скрывая сомнения. — Не помню, чтобы у учителей вообще были выходные.
— Ну… У нас есть выходные.
— Ага. Конечно.
Захотелось попросить маму напомнить, когда у неё был нормальный полноценный выходной. Она вечно то тетради проверяет, то раздаточный материал для учеников готовит. Про субботы вообще молчу — часто и в этот день она ходит в школу, когда её класс готовится к какому-либо конкурсу или фестивалю.
