- Ты уколов боишься? – растерянно спросила Дора.
Коста отчего-то почувствовал ее беспомощность. Скользнул взглядом по лицу, закрытому маской. Заметил, что губы, не тронутые помадой, побледнели.
- Не уколов, а того, что ты собираешься ввести, - грубо ответил он.
- У тебя аллергия на обезболивающее?
- Ты наркоту обезболом называешь? – хохотнул он зло. – Спасибо, обойдусь.
- Наркоту?! – Дора рассердилась. – Что ты себе позволяешь? Немедленно извинись!
- Я произнес стоп-слово, - нахально напомнил Коста. – И могу позволить себе все, что угодно. Жаль потраченных денег? Я возмущу убытки.
Схватив со стола коробочку и пустую ампулу, Дора сунула их ему под нос.
- Читать умеешь? – прошипела она. – Если когда-то тебя обманули, в чем моя вина?
Коста не поленился, взглянул на название лекарства. И вынужден был признать, что это безобидный препарат в заводской упаковке. Теперь, когда красная пелена с глаз спала, он заметил и другие пузырьки. Похоже, Дора собиралась лечить, а не пороть.
«Блять… Надо же было так лажануться…»
Коста опустил голову, мучительно подбирая слова, чтобы извиниться.
- Хотела уколоть, чтобы подействовало быстрее, - сказала Дора, отходя от кровати. – Скоро боль накатит сильнее. Просечки нужно обработать, чтобы не началось воспаление. К сожалению, использовать мазь пока нельзя, много открытых ран. Если мне ты не доверяешь, скажи, кого позвать.
Кровь ударила в голову, но теперь не от гнева, а от стыда. Кажется, он сделал все, чтобы заслужить наказание, а эта… новенькая… все еще жалеет его?
Жалость! Он рьяно уцепился за новый повод ненавидеть Дору.
«Иди в жопу со своей жалостью!» - хотел брякнуть Коста.
Но не смог.
У безрассудства все же есть пределы. Дора не сделала ничего плохого. И Коста нуждался в передышке. Боль в иссеченных местах действительно стала сильнее, накатывала волнами, с жаром.
Коста хотел, чтобы его пожалели.
Пришлось сползти с кровати и упасть Доре в ноги.
- Простите, госпожа, - произнес он.
И коснулся губами тонкой лодыжки.
Дора отдернула ногу.
- Прекрати. Так звать никого не надо?
- Нет… Мне не стоило… так себя вести…
- Не стоило, - согласилась Дора. – Но я понимаю, тебе сейчас нелегко. Поднимайся.
«Что ты можешь понять, - с горечью подумал Коста. – Не тебе зад в кровь исполосовали".
- Вода добавит неприятных ощущений, - продолжала Дора, - но смоет пот с кожи.
Морщась от боли, Коста встал.
- Почему? – спросил он. – Меня не стоит жалеть.
Ее губы дрогнули, но не в улыбке, а в грустной усмешке.
- Отвечу, если будешь послушным мальчиком, - сказала она.
Коста воспользовался разрешением и скрылся в ванной комнате. Дора права, хотелось помыться. Но мешал не пот. Коста смывал с себя похотливые взгляды, довольные усмешки, стыд и унижение. И слезы – признак собственной слабости.
- Не вытирайся! – крикнула Дора из комнаты, когда Коста выключил воду. – Я промокну спину.
Только теперь он стал ощущать наготу. Почувствовал не стыд, но смущение. Даже попробовал обернуть полотенце вокруг бедер.
- Ты всегда делаешь поперек? – вздохнула Дора, заглянув в ванную комнату. – Стесняешься, что ли? И чего я там еще не видела?
- Моя одежда… - выдавил Коста, поворачиваясь к ней спиной. – Она осталась…
- Где осталась, там и лежит, - сказала Дора. – Терпи.
Она осторожно собрала воду полотенцем. Коста скрипел зубами, но старался стоять ровно.
- Может, все же укол? – спросила она. – Или выпей таблетку. Там есть.
