Уже вечером после мирного договора с конкурентами о расширении наших границ до соседней области, я по обыкновению приезжаю в «Корвин», чтобы поужинать. Милана сидит рядом. Не люблю есть в одиночестве.
— Ну что там? — спрашиваю у охранника, который сегодня сопровождал Алису и ее друзей в поликлинику.
— Всё в норме. Правда, та, которая с разными глазами, кипишь нехилый подняла. Иголки испугалась. Материлась похлеще наших ребят, но я применил незначительную силу.
Я сам себе едва заметно улыбаюсь и отправляю в рот кусок мяса. Мне даже немного нравится дикость Алисы. Она такая, какая есть и другой быть не хочет. Ее искренность, распахнутый взгляд способны обезоружить даже такого человека, как я.
А этот шрам…
Я проникся к нему особенной ненавистью, когда узнал об истории возникновения. Но при этом жутко захотел его поцеловать. Так сильно захотел, что даже в грудине неожиданно заломило.
— А что с отчетом? — спрашиваю, пытаясь вернуть себе ту прежнюю хладнокровность, что вот уже на протяжении многих лет служит мне верой и правдой.
— Вот заключение докторов, — охранник передает мне тонкую папку.
Вытираю губы салфеткой, беру папку. Бегло изучив основные пункты, я не нахожу никаких серьезных заболеваний, только: ослабленный иммунитет у всех троих. У светленькой девочки, кажется, Леси есть небольшие проблемы со зрением, но несмертельные. У Пети есть какие-то шумы в сердце, но жить тоже будет.
А вот Алиса…
На ее отчете я задерживаюсь. Проблемы с контролированием гнева. Спасибо, об это я и сам уже догадался. Несколько серьезных фобий. Высокая предрасположенность к различным болезням легких, типа пневмонии, иммунитет самый слабый из всей троицы, нарушение сна.
Листаю и случайно натыкаюсь на заключение гинеколога. Оказывается, что она еще девственница. Этот факт удивляет меня. Так она еще совсем девочка. Как ей удалось остаться вот такой? Да и вообще они трое находятся не в таком уж и плачевном состоянии как для детей, сбежавших из детдома, и считай живших под открытым небом. Вне всякого сомнения, Алиса позаботилась о том, чтобы свести возникновение болезней к минимуму. Она слишком привязана к своим друзьям, чтобы не следить за ними, не оберегать и не опекаться.
— Хорошо. Завтра вручишь им форму: смокинг и униформу из «Каира», ту, что с разными глазами приведешь ко мне.
— Вас понял.
— И зачем ты так носишься с ними? — брезгливо спрашивает Милана, когда мы снова остаемся вдвоем.
— Это не твое дело, — резко отвечаю, делая глоток вина из своего бокала.
На следующий день сижу в своем кабинете в «Корвине» и смотрю прямую трансляцию видеонаблюдения, шедшую из квартиры, где обитает Алиса. Во всех домах и квартирах, что принадлежат мне и моей группировке, установлены камеры. Таким образом, я всегда знаю, что и где происходит, снижая до минимума шанс получить нож в спину.
Наблюдаю за беготнёй этих троих. Готовятся к первому рабочему дню, как к свадьбе. Алиса, одетая в растянутую старую футболку, которая сто процентов принадлежит Пете, помогает ему застегнуть манжеты на рукавах рубашки. Меня это раздражает, но я душу в себе эту эмоцию.
Похоже, у нее с этим пацаном что-то есть. Он улыбается Алисе, подшучивает, она тычет локтем ему в бок, после чего следуют крепкие объятия.
Мой взгляд скользит по худым ногам Алисы, останавливается на границе, где начинается футболка. Эта девочка красива и сексуальна, несмотря на свои мальчишеские повадки и походку. Но, похоже, она сама этого еще не понимает. Маленькая, не балованная мужским вниманием и любовью в целом. Мне противно думать о том, что вероятно этот молокосос касается тонкого шрама на хрупком запястье, который я еще недавно с таким обожанием и ненавистью целовал. Алиса доверилась мне, и я хочу сберечь это маленькое доверие только между нами.
