Зачем она позволила себя увести от остальных! Как он мог так быстро расположить ее к себе?
Последние мысли уже слабым эхом отдались в голове и больше ее не тревожили.
Неожиданно голоса раздались совсем близко. Она пробежала через кусты. Сначала в глаза бросились веселые языки пламени. Фигуры плясали перед ней. Она ни на ком не могла сосредоточиться. Перед ней вдруг все поплыло. Она стала видеть всех почему-то снизу вверх. И только потом до нее долетели вопли.
– Волк! Смотрите!
– Ай!
– Прочь!
Люди перед ней метнулись в разные стороны. Кто-то пробежал через костер, разбрасывая огненные искры.
– Волки! – орали отовсюду. Кэт вдруг захотелось заткнуть эти голоса, разорвать кричащие глотки, чтобы прекратить этот шум.
Новый приступ боли выстрелил по всему телу, вонзившись в мозг. Кэт изогнулась, внезапно увидев прямо над поляной еще не до-зревшую кособокую луну. Это было странно уже потому, что весь день пасмурное небо норовило разразиться дождем, и вдруг – такая чистая, ясная луна!
Разбросанный костер стал подбирать сухие веточки вокруг. Утоптанная земля пахла множеством человеческих запахов. Так хотелось бежать за ними, все сильнее и сильнее проникаясь грядущей охотой. От распирающего грудь желания Кэт задрала голову вверх, почувствовала, как уперлась в шерстяной загривок, и коротко завыла на этот желтый, волнующий ее блин.
Волчий вой заставил убегающих студентов поторопиться.
Кэт пришла в себя оттого, что ей стало холодно.
Сентябрьская ночь вяло перетекала в ранний рассвет. Погасший костер был подернут росяной дымкой. Испуганная пичуга чиркнула, помчалась прочь, задевая крыльями ветки деревьев.
Лежать было и удобно, и неудобно. Что-то жесткое давило в бок и сжимало руку. Девушка приподнялась. С плеча соскользнула куртка.
Ночные события ярко встали перед ней, и она в панике вскочила.
Волки. Боль. Луна…
Она была на поляне. Той самой, где вчера собирались студенты. У ее ног лежала знакомая светлая куртка. А плечо до локтя было обмотано тряпкой. Кэт в панике стала отряхивать себя, словно вчерашний ужас с обращением в волка можно было смахнуть ладонью. Лес настороженно смотрел на ее кружение по поляне. Под ногу попалась куртка, служившая ей этой ночью одеялом.
– Ай!
Деревья эхом вернули ей крик, и Кэт бросилась бежать. Пичуга юркнула в кусты и затаилась. Несколько минут лес был тих, а потом на поляну вышел Николай, босыми ногами он бесшумно ступал по опавшей листве. Проклятый из рода Радзивиллов поднял брошенную куртку и долго держал ее у лица, вдыхая быстро ускользающий запах человека, который провел под этой курткой ночь.
После всего пережитого в парке странно было видеть лица людей. Они толпились на остановке, ожидая автобуса, хмурые, сонные. Из-за спин взрослых вперед пробивались дети, носились около застывших фигур, взвизгивали. На вздрагивающую Кэт с перебинтованной рукой поглядывали с неудовольствием. В грязной рубашке, без куртки…
Кэт сжала губы и пошла пешком. Вильнюс – город небольшой, здесь куда угодно можно добраться своими ногами. Про забытую в парке сумку вспомнилось с ленивым безразличием. Ключи от квартиры лежали в кармане джинсов, остальное было неважно.
Дома она надолго застыла перед зеркалом в прихожей. Все, как прежде, – лицо, волосы, руки, ноги. Человек. Но отчего же ей кажется, что в какой-то момент она была волком? И неужели это может повториться вновь?
