Вы заплатите, пусть даже не мне. Меня можно обмануть. Иногда, один раз в жизни. Все равно счёт выставят Высшие. И будете одновременно жалеть до конца жизни и в то же время знать, что вернись время назад, ваш выбор все равно не изменился бы.
Не только жизнь. У всего есть своя цена. Любое действие приводит к тому результату, который нужен мне. И это не штука. Высшие умеют шутить. Вот я от их шуток оказался в вашем мире.
Сидеть на корточках у очага неудобно, колено начинает ныть. Это ещё не боль, так, небольшое неудобство, которое можно не замечать. Но я все равно встаю, потираю колено, морщусь.
На вашем месте я не был бы…
…на вашем месте я был столь же беспечен. Если это можно назвать беспечностью. Я не спрашиваю о цене.
Песочные часы медленно проворачиваются. Песок падает тонкой струйкой. Готовится новый договор. Завтра мой счёт пополнится новым взносом, и я стану на шаг ближе к возвращению домой.
Медленно встаю, выключаю компьютер и гошу свет в офисе. День закончен, но есть ещё вечер. Наивная девушка с серебряными глазами ждёт меня в баре. Пожалуй, я рискну и расскажу ей про себя, свою миссию и, возможно, заберу её с собой. Семья будет не в особом восторге. Это мой выбор. Но мне плевать на это.
***
– Привет.
– Привет. Красивый у тебя ник!
– Спасибо, твой тоже ничего.
– Слушай, а тебе снятся сны?
– Снятся… Но.
– А что такое?
– Странные сны. Там пустыня, пески и…
– Что и? Милая?
– Там были драконы. А ведь они из мифов.
– Хочешь полетаем во сне.
– Хочу. А куда полетим сегодня?
– Кошка, я покажу тебе долину. Закрой глаза и слушай мой голос.
– Какой ты красивый. А потрогать тебя можно?
– Тебе, сероглазка, можно.
– Тебе не было пару недель в сети, все хорошо?
– Не волнуйся, Рыся, проблемы в Семье. Но я все уладил.
– Не пугай меня так.
– Я сегодня закончу пораньше, пойдем в кафе?
– Привет, я скоро подойду. Закажи мне кофе, Рыся.
– Приходи, я жду тебя.
***
И снова сон, липкий кошмар.
Пустота удушает
Нет никакой жизни – только пустота. От пустоты множится боль, пропитывая все. Цепи и те истлели: крошатся ржавчиной, опадают грязными кусками с крыл, которых тоже давно нет. Ни силы в них, ни движения – бесполезный вес.
Нет ничего.
На коленях в черных углях, на цепях в беспросветном отчаянье. А хотя и его уже нет, потому что нет надежды. Нет света. Потеря души. Только неотпускающее тело.
Ожидание единственно – когда же я перестану дышать. Сломанный, сломленный дух. Больно. Одно – это чувство. Выжжено все остальное. Я был когда-то таким, как вы. Как вы.
А по углям пришла сквозь дымку небытия она. Та, которую вы заставили сделать это. Она молча пропускает все через себя.
Я открываю глаза, в них давно поселилась бесконечность тьмы. Смотрю в эти серебряные глаза – Предел – издревле пройден ей и мной.
– Зачем ты здесь? – не словом, выдохом спрашиваю я.
– Я есть ветер, – расправляет оперение она, – вдохни!
– Здесь нет ничего. Все мертво.
Там, где не было ничего, как пустой коридор запечатанной гробницы, заброшенный престол храма, вдруг дыхание жизни прошло порывом, потянуло сквозняком с длинным хвостом в форме упавшей звезды.
Звякнули цепи. Я сделал первое за десятки столетий движенье – поднял голову. Нет. Жизни не будет. Лишь иллюзия. Сплошная липкая вязкая тьма.
Что думает она, глядя на меня?
Неживое-немертвое. Состояние это ни с чем несравнимо. Никогда не станущее хоть частицей близким, понятым людьми. Пугающее. Отторгаемое. Чуждое.
