Я сделал усилие и улыбнулся:
– Не бойся, никто его не заберет.
– Как же, – всхлипнула Марта, – он сказал, что с ним разговаривали дольше всех.
– Ну и что? Это же экзекутор. Роник же сказал, он расспрашивал о нас, верно?
Марта отстранилась от меня и перестала плакать.
– Верно…
– Ну вот. Он просто хотел узнать побольше обо мне. Я, все-таки, чиновник Канцелярии.
– Второй ступени, – заулыбалась Марта. Она умела быстро успокаиваться.
– Вот видишь… Я думаю, Роник не прошел. Жалко, конечно, но что поделаешь. Будем жить, как жили. Нам ведь хорошо вместе, правда?
– Конечно, хорошо! – Марта совсем успокоилась.– Будет очень обидно, если возьмут сына мясника. Его рыжая женушка такая дура!
Я снова изобразил улыбку, и на сей раз получилось вполне правдоподобно.
– Ну, возьмут, и возьмут. Не думай об этом. Ужинать будешь?
– Сейчас приготовлю, – захлопотала Марта.
– Нет, не надо… Ты сама хочешь?
– Нет…
– Я тоже. Иди, ложись, а мне еще надо посмотреть кое-какие бумаги. Ладно?
Марта встревожено посмотрела на меня.
– Что-то случилось?
– Нет, что ты, ничего!
Я встал, подошел к ней и пристально посмотрел в глаза сверху вниз.
– Марта, ты ведь очень устала сегодня, правда?
– Да, – прошептала она.
– Голова стала тяжелая, а глаза сами закрываются?
– Да…
– Прошлая ночь была бессонной, и теперь тебе так хочется спать?
– Да…
– Тогда иди, и ложись, я скоро приду. И спи до утра, завтра можно встать попозже. Тебе надо выспаться. Хорошо выспаться!
Я отвел взгляд. Марта вздрогнула, помотала головой, словно отгоняя наваждение, и сладко потянулась.
– Я хочу спать… Глаза так и закрываются… Пойду, лягу.
Конечно, ложись, – сказал я как можно ласковее.
Она встала, нетвердыми шагами прошла в спальню и закрыла за собой дверь.
Я опустился на стул и обхватил голову руками. Великий Создатель, за что мне это все?! Зачем ты хочешь отобрать у нас Роника? Зачем?!
– Папа, что случилось? – из двери детской выгладывало испуганное личико сына. Я и не заметил, что перешел на крик.
– Ничего, ничего, иди спать, – который раз за сегодняшний вечер я нарисовал на лице улыбку. Роник осторожно закрыл дверь.
Я смотрел на эту дверь в детскую, и чувствовал, помимо моей воли сжимаются кулаки и стискиваются до хруста зубы. Чтобы успокоиться, я закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. В голове пульсировала единственная мысль, вернее повторение слов, которые я сказал Марте – «не бойся, никто его не заберет».
***
С утра нас разбудил резкий стук в дверь. Полусонная Марта пробормотала, что, наверное, это молочник заявился ни свет, ни заря, накинула халат, прибрала волосы и отправилась открывать. Судя по быстрым шагам, Роник тоже выскочил из своей комнаты. Через минуту встревоженная жена заглянула в спальню и позвала меня. Я быстро оделся и вышел.
В прихожей стоял суровый десятник Тайной Стражи, а у двери переминались двое городских стражников в полном обмундировании – в шлемах, кирасах и алебардах. Оба были из соседнего квартала, и чувствовали себя явно неудобно в моем доме.
– Гере Рюмпель?
– Да, я… а что случилось?
Марта испуганно смотрела на десятника широко раскрытыми глазами. А тот сказал спокойно и весомо:
– Вы должны пройти с нами.
Я пожал плечами:
– Все-таки, что случилось? Я – чиновник Канцелярии…
– Второй ступени, – добавила Марта. Роник обхватил ее двумя руками и исподлобья снизу вверх глядел на незваных гостей.
– Нам это известно.
– Я арестован?
