— А я? — возмущается рыжая, прикрытая лишь тремя блестящими клочками ткани.
Вместо слов он манит ее пальцем, и вот она уже прижимается к нему с другой стороны, поворачивая его лицо к себе и засовывая язык в его рот.
— О-фи-геть! — шепчет Соня, которая никогда не сталкивалась со столь свободным нравом.
— Намажь спинку, — прошу подругу, с трудом отцепив взгляд от происходящего в бассейне, куда спрыгивают остальные гости моего сводного.
— Тим, давай к нам! — подпрыгивает на месте брюнетка, тряся грудью, что совсем не прикрывает мокрый белый лиф, демонстрируя ее соски в мельчайших подробностях.
Я сажусь боком и перевожу взгляд в ту сторону, куда направлено ее внимание, встречаясь с равнодушными серыми глазами, что на фоне загорелой кожи и темных, почти черных, слегка отросших волос выглядят неестественно бледными и нереальными, будто он не живой человек, а картинка, сошедшая со страниц глянцевого журнала.
Сводный прижимается губами к горлышку запотевшей бутылки, делая несколько глотков пива, и переводит взгляд на происходящее в бассейне.
А затем поднимается с места, стягивая футболку. Смотрю на его обнаженный торс и зависаю. Никогда я не видела его без майки. Широкие плечи, рельефные мышцы груди и четкие кубики пресса, которые прочерчивает темная дорожка волос, уходящая под пояс купальных черных шорт, низко сидящих на узких бедрах.
Он проходит мимо, не удостоив меня и взглядом, оставляя после себя шлейф перечного парфюма. Поднимает руки над головой и прыгает с бортика в воду.
— Девчонки, идите к нам! Нельзя долго оставаться под палящими лучами солнца. Скорее, я спрячу вашу нежную кожу, — зазывает нас болтливый друг сводного.
Соня вопросительно смотрит на меня.
— Мы еще позагораем, — отвечаю ему.
— Если серьезно, то я Гарик, — подплывает он к бортику, обаятельно улыбаясь. — А как вас зовут, прекрасные нимфы?
— Отстань от них, Гар, — вмешивается сводный, зажимая ту самую брюнетку с торчащими сосочками.
— Почему?
— Не стоит связываться.
— Как это? — усмехается Гарик.
— Кто это? — тихо мурлычет на ухо Тимуру брюнетка, но даже я слышу ее.
— Никто, — отвечает Тимур, утыкаясь ей лицом в шею, слизывая капли.
Включается музыка, и дальше я уже не слышу, о чем они разговаривают.
Как только компания перемещается на террасу, мы с Соней спускаемся в воду. Но расслабиться не получается. Кажется, что за нами все время наблюдают.
— Знаешь, Стеш, наверное, я поеду, — говорит подруга, обтираясь полотенцем.
— Уже? А как же ночевка? Не оставляй меня, пожалуйста, — говорю одними губами. Я совсем не горю желанием оставаться в одиночестве под крышей с этими мажорами.
— Я… не думаю, что это хорошая идея. Прости, — прячет она взгляд, упорно стараясь не замечать разврата, происходящего за столиками и на шезлонгах, где парни в открытую облизывают груди девиц и орудуют пальцами у них в трусиках.
— Хорошо, — понимаю ее состояние, сожалея, что сама не могу сбежать отсюда.
Переодевшись, провожаю подругу до такси. Слушаю звуки чужого веселья, понимая, что нахожусь не на своем месте. Вспомнив, что оставила телефон у бассейна, возвращаюсь на задний двор, но не успеваю войти в дом, как меня ловят мужские руки, притягивая на колени. Мой сарафан мгновенно промокает от соприкосновения с влажными шортами.
Сердце ухает в пропасть от страха.
— Ну куда ты все время убегаешь, киса? На, выпей, — Гарик протягивает мне бутылку. — Давай познакомимся поближе, — от него пахнет алкоголем и дымом. — Ты такая аппетитная, — гладит по ноге, забираясь под сарафан.
