– Ну что вы? – усмехается он. – Я лишь сторонний наблюдатель, – идет он к выходу, кидая последнюю фразу через плечо и оставляя у меня странное предчувствие.
Не все так просто с этим парнем.
Уже выхожу из аудитории, как чувствую вибрацию телефона:
Руднев: “Ольга Александровна, здравствуйте! Простите за пропуск. Возникли непредвиденные обстоятельства. Обещаю отработать пропуск. Как насчет индивидуального занятия?”
Я: “Никаких отработок на моем курсе не предусмотрено. В следующий раз планируйте ваши увеселительные мероприятия на выходные, Денис. Иначе у вас есть шанс не сдать мой предмет ”.
Руднев: “Я готов ходить к вам на пересдачу сколько угодно. Поэтому подумайте, хотите ли вы потратить на меня лето. Или дать всего лишь один шанс отработать прогул?”
Я: “Тема с отработками закрыта. Лучше примите аспирин и займитесь подготовкой к следующему семинару. Также ваши одногруппники ждут от вас текста песни. Не подведите их.”
Руднев: “А вы? ”
Я: “А у меня, Денис, полно работы, и некогда тратить время на то, чтобы бегать за студентами, заставляя их выполнять свою работу. Не хотите учиться – в следующем семестре вас снимут с занятий”.
Руднев: “Пон. Никаких пропусков. И мне действительно жаль, что я проспал…”
Последнее сообщение оставляю без ответа и закрываю диалоговое окно. Думая над тем, что Рудневу, в отличие от его друга, еще очень долго придется взрослеть.
Но тогда я не знала, что очень скоро мое мнение кардинально изменится.
Денис
– Что это? – смотрю, как Тим листает ленту знакомой мне блонды. – Только не говори, что это?.. – выдергиваю из его рук смартфон, на что он лишь фыркает.
– Знаешь, а ведь в ней действительно что-то есть, – говорит он с усмешкой на губах.
А я, как завороженный, залипаю на фото более юной Олечки.
Блядь. Эти губы, эти глаза – меня все в ней торкает. Даже вот при взгляде на эти фото, где она, наверное, того же возраста, что и я сейчас, у меня весь организм просыпается. Она лежит на байке, в простой черной майке и джинсах, на губах счастливая улыбка, а в глазах огонь.
Я уверен, что ее фоткает хозяин этого гребаного мотоцикла. И я, сука, завидую этому мудаку. Потому что очевидно: она к нему неравнодушна.
На следующем снимке она в обнимку с подружками, в каком-то блестящем платье и явно навеселе.
Я листаю фотографию за фотографией, словно чертов сталкер, и не могу отвести взгляд. Пока не останавливаюсь на изображении, где она прижимается щекой к плечу какого-то парня. Его лица не видно. В кадре только Оля и мужской торс.
То, как она льнет к нему, какое у нее на лице выражение счастья, уже заочно заставляет меня ненавидеть этого гондона.
– Я пообщался вчера с нашей Олечкой, – заговорил Тим, вырывая у меня свой гаджет.
– С хуя ли с “нашей”? – мне уже не нравится формулировка фразы.
– И знаешь, меня торкнуло, – игнорирует мой комментарий сука Залесский.
– Так, так, так, – заинтересованно поворачивается к нам от экрана плазмы, где он рубится с Питом в пристаку, Мик. – Мне послышалось или намечается лютый замес? – усмехается ублюдок.
– С хуя ли! Оля моя. Я сказал сразу. А Тим с его “торкнуло” идет на хуй.
– Она-то в курсе, что она твоя? – снова на роже Залесского это надменное выражение, за которое хочется его размазать прямо там, в гостиной Гарика. – Тебе и без нее весело, – намекает он на позапрошлую ночь, после которой я проснулся с двумя телочками, имен которых даже не помню. И только я хотел их выкинуть из кровати, как они, хихикая, начали возвращать меня к жизни, в два рта полируя мой ствол.
